— Этих отморозков? — удивленно переспросила Снежана. — Прошу прощения, ваша светлость…
— Да, именно этих, ты не ослышалась, — улыбнулся я. — Да, я в курсе, что репутация у них сомнительная, но в любом случае, они профи экстра-класса. Свяжись с Шефом, их бывшим начальником, оформи новых бойцов. Ещё уточни, что с нашими уцелевшими парнями. Это первая задача.
— На самом деле — две задачи, — в руках Снежаны появился небольшой планшет, на котором она с большой скоростью делала заметки. — Но они схожи.
— Тогда вот тебе третья, — я со скучающим видом откинулся на спинку кресла. — Собери всю информацию по научным проектам благородного дома Лазаревых лет так за двадцать.
— За двадцать лет? Это приличный объем. Понадобится время, — адъютант занесла последнюю пометку в планшет.
— Можешь не гнать коней. Это не срочно, — отмахнулся я. — Нужно кое-что проверить. И ещё. Передай Василию, чтобы выделил тебе комнату неподалёку от моих покоев.
Снежана смерила меня холодным, оценивающим взглядом и вопросительно приподняла бровь.
— Для экономии времени! Ты должна постоянно находиться у меня под рукой! — сразу же добавил я. — А то вся эта беготня по дворцу, а у вас каблуки, потом икры болят, наверное… Ещё и массаж нужно делать… Выполняйте, адъютант!
Снежана вытянулась по струнке с прежним эффектом. Смотрел бы не переставая!
Внезапно меня посетила занятная мысль.
— Снежана, у вас есть вечернее платье? — мне нужен был под боком человек, хорошо знающий порядки и законы этого мира.
Будь рядом София, то я непременно взял бы в спутницы её. Но сейчас на эту роль более всего подходила мой адъютант.
Вечером Василий принёс костюм-тройку, белоснежную сорочку, начищенные до зеркального отражения туфли.
Из относительно старых вещей были только часы с червонным золотом, которые были на моём запястье с самого ужина в резиденции Басмановых-Астафьевых в Горном Алтае.
Когда я переоделся и посмотрел в зеркало, то впервые разглядел, насколько органично на мне смотрятся вся эта роскошь. Я выглядел так, словно в ней и родился.
Интересно, почему… Мастерство портных или что-то другое?
В Кош-Агаче, на ужине у графа, я такого за собой не замечал.
Скорее всего виной всему было новое тело, но тогда во мне преобладали старые привычки неприхотливого обычного мужчины средних лет и среднего же достатка.
А теперь, спустя всего неделю жизни в роскоши, я словно преобразился, стал выглядеть естественным для своего статуса.
Движения стали непринужденные, немного расслабленные, неторопливые. Выходит, это мышечная память брала своё, потому что никакой угрозы мой жизни не было и в помине.
Адъютант ждала меня у парадного входа дворца. На ней было тёмно-синее платье почти до самого пола с эффектным вырезом до самого бедра. В руках небольшая дамская сумочка.
При моём появлении девушка едва не вытянулась по струнке. Я успел опередить её жестом, хотя и с некоторым сожалением.
— Не этим вечером, дорогуша, — подмигнул я ей. — Забудь про субординацию. Сегодня ты не на службе, а просто позволяешь мне оттенять твою красоту.
Женский слух падок на комплименты. Это я уяснил ещё в студенческие годы, когда шептал юным представительницам прекрасного пола всякие красивые глупости, а потом приходилось убегать от комендантш женских общежитий, порой даже через окна и далеко не всегда одетым.
— Слуш… — Снежана осеклась, слегка зарделась, а потом сказала:
— Спасибо за комплимент. Но этот выход в свет разовый и не совсем соответствует моему обычному кругу…
— Как знать, как знать… Ты ведь мой личный адъютант, — улыбнулся я как можно более обворожительно.
К крыльцу бесшумно подкатил белоснежный лимузин.
Шофёр открыл двери для моей спутницы, она благосклонно кивнула ему и села. Я устроился рядом с ней на заднем сидении.
До особняка графа Еросимова нужно было проехать через всю Ялту, так что получилась небольшая экскурсия.
Лимузин катил нас по старым улочкам и современным кварталам города.
К моему удивлению, здешняя Ялта была гораздо красивее Ялты из моего мира.
Мне было с чем сравнивать, потому что я бывал там не единожды и во времена Украины, и после референдума.
Тут здания выглядели изысканно, имели в чертах определённую преемственность. Даже небольшие дома отдавали своеобразной «имперскостью», утраченной в моём родном мире за то время пока Крым находился в составе Украины.
Я попросил водителя отключить кондиционер и открыть люк, чтобы впустить в салон вечернюю приморскую прохладу.
Снежана задумчиво наблюдала за проносящимся за окном пейзажем.
Внезапно она спросила:
— Почему вы взяли меня с собой?
— А кого ещё? Ну не Василия же! — попытался отшутиться я.
— Ваша светлость, я серьёзно.
— Я тоже. Не терплю появляться в обществе без красивой спутницы, — ответил я после некоторого раздумья.
— Спасибо за откровенность, — кивнула Снежана. — Это соответствует вашему психологическому портрету.
Ого! Оказывается, меня изучают как подопытного кролика!
— Ты интересовалась моим психологическим портретом? — удивился я.
— Разумеется. Ознакомилась сразу после прочтения медицинской карточки.
— Та-ак, — я чутка поёрзал на кожаном сидении. — И что же там интересного?
— Множественные контузии, провалы памяти. Так себе букет, —бесстрастно произнесла адъютант. — Без последствий это обычно не проходит. Хотя с виду вы похожи на адекватного человека.
— Только с виду. Я становлюсь буйным, когда выпью.
— Записи из резиденции в Кош-Агач это опровергают.
Вот те раз! Значит моя жизнь в пределах Дома всегда находится под колпаком? Тотальная слежка и всё такое?
Ох не зря я проводок из голографического интерфейса в кабинете выдёргивал, ох не зря!
— Большой брат следит за тобой, — проговорил я задумчиво.
— Конечно следит. Вы хоть и лишены титулов, но всё равно — не последний человек в Империи.
— Вот уж спасибо, обрадовала так обрадовала, — проворчал я, а потом уточнил. — Только мне так повезло или во всех благородных домах то же самое?
— В большей или меньшей степени… — Снежана отвернулась и снова устремила взгляд в окно.
Движение в Ялте было довольно интенсивным, впрочем, как и в любом курортном городе в сезон.
Правда тут его большую часть составляли такси, ездящие на удивление спокойно. Ни надоедливых маршруток, ни неповоротливых автобусов...
Большую часть пассажиров перевозили монорельсовые трамваи, линии которых оплетали город подобно паутине.
Из крупного транспорта попадались только разве что грузовики, фургоны и фуры, обеспечивающие город всем необходимым.
Мы выехали на оживлённый перекрёсток в центре.
— Ваша светлость!
Снежана вдруг отпрыгнула со своего места, очутившись у меня на коленях.
Секунду спустя бок лимузина протаранил грузовик.
Страшный удар, скрежет. Меня мотнуло как тряпичную куклу.
Нас протащило через две полосы попутного движения, мы зацепили попутную легковушку и вытолкнули её на встречку.
Раздался грохот и лязг рвущегося металла.
Несчастную легковушку просто смело фургоном, едущем по крайней полосе встречного движения.
Он замер, зацепившись металлом за корпус нашего лимузина. С другой стороны нас поджимала плоская морда грузовика.
На секунду воцарилась тишина.
Я лежал на заднем сидении и не верил, что остался жив. Руки крепко обхватили Снежану. Она безвольно лежала на мне.
— Ты как? Жива?
— Да. И, кажется, цела, — ответила она. — Буду крайне признательна, если ваша светлость отпустит меня.
— Умеешь ты находить время для близких контактов! — сказал я, разжимая руки.
София наверняка бы попыталась зарядить мне пощёчину, но Снежана просто смерила ледяным взглядом.
Даже не знаю, что хуже!
Мы со спутницей отделались лёгким испугом, но в машине был и третий: наш водитель.