— Напарник где? — спросил он.
— В проулке, — ответил я, махнув свободной рукой.
— А эту на кой хер взяли? — он смерил взглядом Снежану, задержавшись на груди.
— Долбанный княжич к ней неровно дышит походу, — сказал я. — Может, через неё разговорим. Он тот ещё псих!
Адъютант едва слышно хмыкнула.
— Только не убивайте! Я всё расскажу, — вдруг заверещала она испуганным голосом. — Где деньги, где ценные бумаги, где компромат…
— Заткнись, — я толкнул её вперёд. — И пошевеливайся!
— Ладно, в будку её. Только не спеши распускать руки! Сначала дело, потом десерт!
«Полицейский», шедший рядом с грузовиком, открыл дверь будки.
— Запихивай её… Эй, что с твоими ботинками?
Лакированные туфли предательски блестели в тонком лучике фонарного света, пробившимся через плотную листву.
Вместо ответа я дал очередь по незащищенным бронёй ногам «полицейского». Тот взвыл от боли, хватаясь за простреленное колено.
Снежана пригнулась и с грациозностью пантеры просилась вперёд, одновременно доставая из сумочки свой игрушечный пистолет.
Два выстрела, и водитель грузовика вывалился через открытую дверь.
В кузове был кто-то еще, потому что мелькнула рука и дернула тяжелую дверь на себя.
Я бросился на неё, намереваясь просунуть в еще незакрытую дверь ствол автомата и дать очередь, но не успел — дверь закрылась в последний момент.
— Сука, — выругался я. — Ладно, хрен с тобой!
Позади раздался одинокий выстрел.
Я повернулся — Снежана замерла с пистолетом в руке над телом «полицейского» раненого в ноги.
— Я пустая, — констатировала она. — Что будем делать с тем, кто будке?
Дверь грузовика открывалась как изнутри, так и снаружи. Но сбоку будки были металлические ступеньки, чтобы забираться на крышу.
Я снял ремень с одного из автоматов — плотная синтетическая ткань, усиленная стежками толстой нити, и просто стянул им рукоять и ступеньку, словно хомутом.
— Погнали! — сказал я, вытаскивая труп водителя из кабины.
Вдалеке выли полицейские сирены.
— Куда?
— На званный прием к графу, — ответил я. — У меня и приглашеньеце имеется!
— Хорошо, что туфли не выкинула, — Снежана принялась вдевать ноги в хитросплетение из ремешков и подошв.
Мы мчались к поместью графа, сигналя на перекрестках, проскакивая на красный свет.
Полицейские сирены выли где-то далеко за нами, но не отставали.
Грузовик двигался все время вверх, затем мы свернули с трассы на хорошую ухоженную дорогу, на которой почти не было движения.
Плотная ялтинская застройка уступила место садам и утопленным в них особнякам, потом начались виноградники.
— Дома знати и богатеев, — бесстрастно сказала Снежана.
— Значит. мы почти на месте.
Вскоре дорога мы увидели препятствие — дорогу перекрывали кованые ворота с домиком для охраны.
— Вы прибыли в конечную точку маршрута, оцените поездку по пятибалльной шкале, — процитировал я навигатор из своей старой машины, разбитой в горном ущелье далекого Алтая.
Дальний свет выхватил охранников, вышедших на дорогу.
— Неужели ваша светлость остановится перед таким несущественным препятствием?
— Обижаешь! — ухмыльнулся я и надавил одновременно на клаксон и педаль акселератора.
Охранники едва успели отскочить, когда мы на всей скорости снесли ворота и влетели на территорию поместья.
Дорога плавно изгибалась, открывая вид на роскошный особняк графа и заканчивалась большой площадью с фонтаном, вокруг которой стояли припаркованные лимузины и роскошные кабриолеты.
Где-то внизу темноту разрывали красные и синие всполохи серен не прекращающейся погони.
До площади оставалось совсем немного, когда на лобовом стекле расцвели три пулевых отверстия — два в обрамлении из мелких трещин, а третье в красном, разбрызганном мелкими каплями.
Снежана ойкнула, прижимая руки к груди, позади нас послышался звон падающего стекла.
Я крутанул руль, одновременно давя на тормоз. Грузовик накренился, но на колёсах устоял. Стрелок из кузова смачно стукнулся о стену и сыпал матами.
Мы влетели на лошадь, сшибая роскошные тачки, и остановились только врезавшись в фонтан.
Я схватил автомат и практически не глядя высадил всю обойму небольшое окошко, соединяющее кабину и будку. В темноте мы не заметили его и теперь поплатились!
Стрелок в будке взвыл от боли. Он плакал и стонал, умолял о помощи.
Я вылез из кабины и бросился к пассажирской двери не обращая внимание на смотрящих на меня людей, одетых во дорогие костюмы и платья, чьи шеи и запястья украшали часы, жемчуга и бриллианты стоимость в целое состояние. Сейчас мне было на них плевать!
Снежана была в сознании и тихо постанывала, когда я бережно взял ее на руки и вынес из кабины грузовика.
Из-под ее тонких пальцев, прижатых к левой стороне грудной клетки, толчками вытекала кровь. Я постарался зажать ладонью рану на спине.
— Нужна помощь! — заорал я. — Человек ранен!
Никто из смотревших на меня даже не пошевелился, лишь некоторые женщины отворачивались, видимо не перенося вида крови.
"Суки!" — хотел заорать я, но вместо этого выкрикнул:
— Она благородных кровей!
Это произвело эффект. Один из мужчин отдал приказ стоявшему рядом слуге и тот бросился ко мне, что-то говоря по коммуникатору.
С одной из боковых дорожек прибежали еще слуги с носилками и сумкой с медикаментами. Когда положил Снежану на плотную ткань, она была уже без сознания. В рану на спине ввели жижу и кровотечение практически моментально прекратилось, но на рану на груди приложили какое-то устройство, которое закрепили с помощью обыкновенного пластыря.
— Мы вызвали врачей, — сказал один из слуг. — Вертолёт прибудет через несколько минут. Нам нужно укатить вашу спутницу на посадочную площадку.
— С ней всё будет хорошо?
— Мы сделаем всё что в наших силах.
Он мягко, но настойчиво отстранил мои руки и Снежану унесли по одной из боковых дорожек, разбегающихся от площади перед особняком.
Я огляделся. Благородные и богатые посматривали на меня, о чем-то шептались. Они все еще не поняли, кто я! Не узнали. Сейчас я это исправлю.
Из будки грузовика раздались глухие удары — ублюдок, ранивший Снежану, был жив.
Я подошел к кабине, быстро сменил магазин автомата, вытащил увесистую гранату, выдернул чеку и зашвырнул в разбитое оконце, через которое в нас стреляли.
Спустя пару секунд из него вырвался столб пламени, который заполнил все пространство кабины. Обивка и пластик загорелись. Я подошел к задней двери, сдернул ремень и повернул ручку.
Оттуда вывалилось тело в горящей одежде, волосы и видимые участки тела обуглились и покрылись волдырями. Но ублюдок ещё шевелился.
На площадь влетели полицейские машины.
Я со злостью пнул обгорелое тело, а затем выпустил в него весь магазин.
Когда закончились патроны, я поднял взгляд.
На меня навели оружие полицейские и охрана поместья. Знать и слуги смотрели со страхом и ожиданием — всем было ясно, что я не просто устроил тут кровавую расправу.
Я оправдал их ожидания.
— Моё имя Максим Басманов-Астафьев, я второй сын князя. Я знаю, что среди вас, — я обвел свободной рукой пространство перед собой, одновременно указывая на всех присутствующих. — Среди вас есть те, кто причастен к охоте на меня, к подсылу убийц, уничтожению людей и владений дома Басмановых-Астафьевых! Я клянусь, что каждого причастного настигнет кара!
Глава 17
Меня со всех сторон окружили полицейские, но мне было плевать на них — сейчас я наслаждался моментом. Богатые и влиятельные люди, чья жизнь могла продолжаться несколько сот лет, смотрели на меня со страхом.
Да, когда-то я был для них ровня, свой… Когда-то они имели со мной дела, пожимали руку, с кем-то я тусил и выпивал.
У прежнего меня была не самая лучшая репутация, но настоящий хозяин этого тела, никогда не был отморозком.