— Брось, Макс! Ты всё равно его не знал!
— Он был отцом самой красивой женщины на свете! — Я привлёк к себе княжну и поцеловал.
Она обмякла в моих объятиях, щёки её покраснели.
— Так где. Говоришь, находится эта лаборатория?
— Фу, Макс! Некрасиво быть таким! — Она оттолкнула меня.
— Именно такой ты мне нравишься, зайка!
— Какой?
— Яростной! Дикой! Полной первобытной страсти!
Она кокетливо усмехнулась.
— А ты умеешь кружить несчастным девушкам голову!
— Поверь, это далеко не все мои таланты… И всё же, где эта лаборатория?
— Отец зашифровал её координаты в дневниках. Бумаги у тебя, Макс! И это всё, что мне известно о проекте…
Она снова взяла меня под руки. Мы неспешно пошагали по аллее
От невысоких кустарников, посаженных вдоль дорожки, исходил аромат лавра.
— Спасибо тебе, — улыбнулся я.
Лёгкий бриз с моря на мгновение донёс до меня аромат её волос, перебив пряный запах. Я с трудом подавил вновь нахлынувшее желание. Да и странно было бы предлагать ей уединиться в кустах.
— Мне непонятно лишь одно…
— Что?
— Каких результатов достиг твой отец? Всё-таки лаборатория работала на полную мощность целых семь лет… И какая область биологии интересовала его больше всех?
— Жизнь, Макс! Практически вечная жизнь… Именно она волновала его эти семь лет. Только в итоге папа скончался, как все мы – смертные…
Так-так… Что же у нас получается? Выходит, настоящий Максим Басманов-Астафьев гонялся за такой штукой как бессмертие?
Видимо богатеи всех миров и измерений мыслили в одном русле, желая коптить этот мир подольше, в то время как у обычного народа задачи куда приземлённей: выжить, вырастить и выучить детей, дав им шанс на чуточку больший успех, чем у их родителей.
Мой мир тому яркий пример! Передовая медицина, имплантации, пластическая хирургия, пересадки органов… Различные экспериментальные технологии, вроде стволовых клеток…
Стоп! Но ведь тут существует вакцина долголетия. Один укол и старение замирает лет на сто пятьдесят, а может и больше. Похоже, не всем этого достаточно…
Мы остановились у развилки, на которой рос раскидистый платан.
Я притянул к себе княжну и в очередной раз поцеловал.
Она прильнула ко мне всем телом.
— Мы увидимся снова?
— Конечно!
— Когда?
— Как только я решу пару небольших проблем, отравляющих мне жизнь!
Действительно, всего лишь пара проблем — разобраться, почему меня хотят убить, и как-то реабилитировать себя и свое новое семейство в глазах Императора!
Рассвет застал меня в дороге. По приказу наследника Императора, меня сопровождали гвардейцы имперского полка, которые охраняли первых лиц государства.
Один их вид внушал спокойствие — богатыри с непроницаемыми лицами.
Их экзоскелеты с интегрированной бронёй меняли цвет в зависимости от внешних условий, делая гвардейцев практически невидимыми, особенно в сумерках и темноте. На поясах у каждого находился короткий клинок, размером с древнеримский гладиус.
Правда, свой длинный, роскошный белоснежный лимузин наследничек зажал. Пришлось возвращаться во дворец на транспорте сопровождения, устроившись на узком сидении, к тому же зажатым меж двух неразговорчивых шкафов.
Добрался я до дворца без всяких приключений, терзаемый лишь усталостью и голодом — толком поесть на этом графском приёме у меня так и не вышло.
Поблагодарил гвардейцев за службу, намереваясь как можно скорее оказаться на кухне и сжевать что-нибудь сытное, ну а потом слегка злоупотребить спиртным, несмотря на ранний час, и завалиться спать.
В холле меня встретил Василий.
По его виду было понятно, что он хочет что-то сообщить, но я отмахнулся.
— Топай за мной!
— Слушаюсь, ваша светлость.
Путь к кухне пролегал через большую столовую, используемую, как я понял, только для разного рода торжеств, банкетов, званных ужинов и других мероприятий.
Каково было моё удивление, когда во главе длиннющего стола я увидел завтракающего старика.
— Здравствуй, племянничек, — прокряхтел он, отправляя кусок жареной колбаски в рот.
— Ваша светлость, сегодня утром прибыл ваш дядя, — констатировал свершившийся факт Василий. — Будут какие-то распоряжения?
— Будут!
— Я весь во внимании.
— Коль так, внимай! Загляни на кухню и попроси подать мне завтрак. И ещё. Узнай, как дела у Снежаны. Она сейчас в госпитале с ранением. Если что-то будет нужно, сразу сообщай мне.
Василий поклонился и вышел, бесшумно затворив за собой двери.
— Максим Басманов-Астафьев проявляет заботу о ком-то, кроме себя? — поднял бровь дядя.
Я уселся неподалёку от него и сказал:
— Здравствуй, дядя! Теперь я понимаю, откуда взялось острое желание остановиться у аптеки и набрать кучу мазей с таблетками!
Наконец-то я смог разглядеть родственничка вживую — как и говорила София, возраст у «дядюшки» заморозился в весьма неудачный момент, когда тело уже вовсю уступает старости и болезням.
Однако надо дать должное медицине этого мира и здоровью дядюшки: в целом выглядел он неплохо, за исключением залысин и морщин.
— Всё шутишь и зубоскалишь, Максимушка? — проговорил дядя трескучим голосом.
— Могу себе позволить!
— Не можешь! Ты уже дошутковался, говнюк! — вдруг резко бросил он. — Ты поставил под удар наш род! Император в гневе, рвёт и мечет, а твой отец пытается исправить последствия и хоть как-то задобрить его величество!
— Я уже в курсе, — ответил я. — Был на званном приёме. Вечеринка так себе, а вот дорога выдалась весёлая. Если тебе, конечно, интересно.
Старик не повёл и бровью. Он знал, откуда я вернулся. А ещё он знал, что там приключилось. Ещё бы! Дядя был там. Это его силуэт я видел в окне.
— Тогда ты понимаешь, в какое дерьмо мы вляпались по твоей вине!
— По моей? — переспросил я. — По-твоему, это я виноват, что меня хотят грохнуть?
Он не ответил, только уставился колючим взглядом серых глаз.
София говорила, что у меня с ним натянутые отношения, но всё оказалось намного круче — дядя ненавидел меня. Ненавидел тихой ненавистью, исподтишка, опасаясь переводить её в горячую фазу.
Слуга принёс завтрак — яичницу, салат из оливок, солёного сыра и зелени, манник с ежевикой, черный кофе. Я с жадностью накинулся на еду, не притрагиваясь к кофе — в моих планах было как следует отоспаться после событий прошедшего вечера и ночи.
— Что ты намереваешься делать? — спросил дядя.
— Доесть этот чудесный десерт и отправиться на боковую, — ответил я.
— Боюсь, твои планы полетят к чертям, племянничек, — он ехидно улыбнулся белоснежными ровными зубами. На старческом лице они смотрелись неестественно. — Я прибыл в Крым с определённой целью.
— Неужели? — Я отправил в рот последний кусочек манника.
— Представь себе! Я изучил отчёты о стычке, где тебе удалось угнать боевую машину противника…
— Шагоход, — уточнил я.
— Плевать! Мы с твоим отцом считаем, что этот вид техники может стать весьма перспективным. Не утраченным орбитальным беспилотником, но всё же…
— И? — я начинал понимать, куда старый хрыч клонит.
Хорошо хоть дрон на мой счёт не вешает!
— И, возможно, поставки такого оружия могут стать отправной точкой для восстановления хороших отношений с Императором. Даже если с конвейерным производством ничего не выйдет, мы всегда можем подарить ему твой шагоход в качестве экспоната для его личного музея иномирных диковин в Петрограде. Он страстный коллекционер. Подумай об этом.
— Иными словами, дом Басмановых-Астафьевых предлагает ЧВК «Пересвет» контракт? — уточнил я. — Я верно понимаю?
— Контракт — громко сказано, — дядя откинулся на спинку стула и с прищуром посмотрел на меня. — Скорее — жест доброй воли, причём с твоей стороны. Ты же не собираешься сидеть на заднице ровно и сделаешь всё, чтобы восстановить былую славу Дома?!
— Одними жестами доброй воли солдатам не заплатишь, дядюшка. Это наёмники, они воюют за деньги, — я развёл руками. — Странно объяснять тебе столь элементарные вещи.