- Наверху нашла? – внимательно следя за реакцией призрака, неспешно проговорил майор, позволив себе бросить заинтересованный взгляд на поднятый с пола ящик, но тут же вновь уставился на девочку, которая неуловимым движением продвинулась вперёд и замерла, стоило дулу пистолета слегка качнуться. – Отойди на пять шагов, но не пытайся уйти во тьму, мой напарник тебя всё равно будет видеть и он не станет медлить – пристрелит.
Зло фыркнув девушка отошла назад. Майору хватило этих мгновений, чтобы рассмотреть витиеватые письмена на ящике из чёрного дерева. От несоразмерно увесистой находки тянуло холодом, как и от доски.
- Да, - понурив голову, девочка выдавила из себя ответ.
- Ого! – оторвавшийся от копания капитан с интересом смотрел на находку в руках напарника. – Что это такое?
- Ключ.
- Ключ? – капитан поднял брови, с недоумением уставившись на товарища. – Какой ещё ключ? Что он отпирает?
- Ключ от выхода из западни, в которую заманили маленькую девочку невесть какое время назад, - он посмотрел на вздрогнувшую девчонку. – Я прав?
Она оскалилась, зашипела и шагнула вперёд. Кудесник цыкнул, и осуждающе покачал головой. Навья отступила, робко вымолвив:
- Отдай мне его.
- Его? – майор посмотрел на ящик. Затем кивнул в сторону капитана, лопата которого вонзилась в отсыревшую землю подвала. – Или его?
- И то, и то, - сжав кулачки зашипела рыжеволоса, обнажив два ряда острых, как иглы, клыков.
Сколько на них было человеческой крови? Кудесник терялся в догадках. Чтобы стать столь материальной навьей нужна была уйма крови. И не меньше, чтобы поддерживать своё мнимое тело. Видать, попавшей в ловушку девочке очень не хотелось принимать факт своей гибели.
- Погляжу, ты хорошо подготовилась к побегу?
Она ухмыльнулась, но не ответила. Не сводя взгляда с ящика, она мимолётно поглядывала на пыхтящего капитана, который аккуратно счищал сгустки слизи со своей находки.
- Вот, смотри, - устало дыша, крепыш отошёл в сторону, поспешно кладя ладонь на рукоять Вереска.
- Учуял?
- Да, - капитан кивнул. Глазами-то его во тьме не разглядеть, тварь эта ещё бузить начала. - Я когда стал палить, чую сквозь пороховой запах, что-то не то. А как завалил гада, получилось принюхаться получше.
- Лежит нетленна, - стараясь не терять призрака из виду, майор склонился над не погребённым скелетом в девичьем платьишке. Хорошо знакомом платьишке. Одежда, в отличии от тела, сохранилась в первозданном виде. – Готовилась! – он покачал головой. - Готовилась, голубушка! И короб нашла, в котором твой череп не сгниёт и руки приманила, которые смогут тебе его передать. Да что-то пошло не так, - он едва не опоздал. Майор успел повернуться, когда между ними оставалось пару шагов. Навья намеревалась броситься на человека, но два смотрящих на неё ствола охолодили пыл призрака. Обычное оружие её бы не остановило – разве можно им убить тень? Но в руках людей, явившихся к ней нынче, покоилась её смерть. Она чуяла её и потому отступила.
- Чего она хочет? – капитан отбросил лопату. Держа наготове Вереск, он, подсвечивая фонарём в свободной руке, осмотрел подземелье, ища незамеченную опасность. В подвале было пусто, затхло и уныло.
- Свою голову.
Стрелок открыл рот для вопроса, затем хмыкнул, посмотрел на лежащий в земле скелет и спросил не то, что хотел поначалу:
- Почему сама не забрала?
- Не может. Свободу заложенному способен дать только человек, причём добровольно, без принуждений и шантажа. Подкуп или уговоры.
- И многие соглашаются?
- Ты не поверишь, - майор усмехнулся. – Имя им легион.
- Дурачки неучёные.
- Ага. Отдают голов и сами ложатся на место освободившегося бедолаги.
- А если не отдавать?
Чуя, что желаемое оказалось под угрозой, навья взмолилась:
- Отдай его мне?
- Нет, - голос майора был сух.
Девочка покорно склонила голову.
- А если я буду тебе служить?
- Быть может, отдам, - командир облизнулся.
Приняв его слова за факт заключения сделки, рыжеволосая девочка кивнула, протараторив:
- Я верно служу, ты сытно кормишь – уговор, чародей?
- Уговор, - неожиданно для себя согласился майор.
Девочка протянула к нему правую ручку, желая скрепит слова рукопожатием. Кудесник с усмешкой поглядел на трясущиеся детские пальцы, невпопад размышляя о том, что у таких как она руки не трясутся ни немного иных обстоятельствах.