Когда диверсант растворился во мраке над место, где, по мнению майора, лежал скелет девочки, всё встало на свои места – это был не диверсант. Существо вообще не было человеком. Призрачный наблюдатель попытался шагнуть в ту сторону, но тут над его плечом раздался насмешливый голос:
- Явился! Зенки вылупили и нечего не сказал, а мог бы предупредить меня! – призрачная голова лейтенанта покоилась на его прозрачных руках.
- Почему ты не выстрелил, - майору очень хотелось всадить кулак в скулу мертвеца, но он сдержался.
- Как я выстрелю? - голос мёртвого офицера дрогну. – Мы же братские народы, так не должно быть… чтобы убивали братьев.
- Мы не братские народы, эту ложь нам внушили, чтобы затем стравит, - он с тоской посмотрел в пустые глаза мёртвой головы. – Мы один народ, разделённый алчными предателями Перестройки.
- Ну, вот видишь, - лейтенант встрепенулся, в сухом голосе послышалась надежда на оправдание его действий.
- Прекрасно вижу, - оскалился майор. – Вижу, что из-за тебя, дурня, завтра погибнут люди. Вот ты говоришь, братья. Мы не братья, мы - один народ, но это не значит, что мы будем сидеть, пока в соседнем городе убивают русских детей. Вот представь, лейтенант: у тебя есть брат, который живёт в соседней квартире. Со вчера он начал с балкона кидаться кирпичами в соседских детей, раня и калеча их, а сегодня пришёл пьянющий к тебе домой с ножом, и начал бросаться на твою беременную жену, пытаясь её зарезать. Представил? А теперь скажи мне, как ты поступишь? Будешь сидеть, сложа руки и наблюдать или, чего лучше, брататься?
- Я… - голос мертвеца дрогнул, так же как дрожал пистолет в его руке.
- Да мы уже видели, что ты сделаешь, - майор сплюнул под ноги покойника. – Дрогнешь и дашь убить людей, которые стали тебе семьёй. Малодушие хуже предательства. Ничего. Мы доделаем то, что ты сделать не смог. Как сказал Главный: пляс упырей должен закончиться!
Мёртвый офицер попытался возразить, но майор его не слушал. Горечь обмана, который он раскусил, растеклась по рту и начала стекать в живот, вырвав кудесника из морока.
- Плутовка, ты мне лжёшь! – вскрикнул майор, с трудом вырвавшись из окутавшего его видения.
По удивлённому лицу капитана, на котором читалось недоумение: «почему так быстро?», можно было понять, что вне морока прошли считанные мгновения.
***
- Выходит тебя спас десятник?
- Да.
- Но почему чародейка не добила тебя после?
Пришедший в себя воевода поморщился, нехотя вспоминая минувшие события. Продолжая лежать, он с трудом проговорил:
- Побрезговала, - воин сжал рукоять меча, лежащую в его ладони. Видя недоумение на лице собеседника, он выдохнул и пояснил: - Третьяк бросился на меня, изображая одурманенного. Руки среагировали быстрее разума, и я пронзил его мечом. Но этот здоровяк снёс меня с ног и повалил на землю, точнее на тела убитых.
Мглистое небо нависало над собеседниками, будто желая подслушать негромкие голоса.
- Быть может, он и был одурманен? – старец пристально посмотрел на воеводу.
- Нет. На последнем выдохе он еле слышно вымолвил: «Отомсти»!
- Вот как, - странник почесал бороду.
Старик раскрыл рот, чтобы задать следующий вопрос, но раздавшееся рядом чавканье вынудило воеводу, раны которого почти затянулись, приподняться на локтях и властно прокричать:
- Прочь! Все прочь!
Волки как по команде прервали пиршество. Недоуменно взглянув на орущего человека, они перевели взгляд на старика, который с неодобрением покосился на ратника и махнул рукой, бросив:
- После вернётесь.
Взгляды собеседников встретились. Испепеляющий взор воеводы столкнулся с ледяным взглядом старца.
- А по-другому нельзя? – выпалил закашлявшийся воин. – Тут лежат мои братья!
- Волки тоже твои братья, - старик усмехнулся.
- Это другое… Они люди… Были людьми.
- Они были, а вот ты давно уже не человек.
Воевода злобно посмотрел на старика.
- Но нельзя же так!
- Как? – странник встал на ноги. Отвернувшись от сопящего ратника, он тяжёлым взглядом оглядел место побоища. – Как нельзя? – он вновь смотрел на прикрытые очи воина. – Нельзя их тут оставлять, или не согласен? Но я не смогу их всех сжечь, в землю не смогу закопать, на ветви деревьев водрузить. Стая заберёт своё и уйдёт.