Таясь в подлеске, старик с недоверием осмотрел хлипкий мостик, перекинутый над плотиной и ведущей к мельнице – трехэтажному покосившемуся дому, стоящему на толстых сваях, торчащих из воды и укутанных порослью камыша. Хмыкнув, ведун перевёл взгляд на спокойную глад, в которой растворялся поток. Укрытое ряской озерцо растекалось по заливному лугу, поглотив чахлые деревца, и превращалось в вязкое болото, которому, ведун был уверен, нет конца и края. За мельницей высился еловый лес, скрытый дымкой вечернего тумана.
- Не пойму, водяной, что ли тут помер?
Старик покачал головой, не ожидая ответа от спутника, который на удивление быстро освоился в звериной шкуре. Тряхнув головой, волк сгорбился и начал принимать человеческий облик.
- Смотри-ка, - удивился перевоплотившийся витязь, пробежавший весь день на четырёх лапах. – И меч при мне, и кольчуга, да и вся одежда с сапогами. А я думал, что буду гол, как сокол.
- Ты не какой-нибудь смерд, которого в вовкулака обратил лесной знахарь в отметку за утаённую требу, - усмехнулся старик. – Ты - княжеский рыкарь – опора стольного града и денница правителя на дальних рубежах княжества.
- Не нужны мы стали столице, - витязь опустил очи. – Нынче молодой князь полагается на кочевников больше, чем на потомков тех, кто пришёл с Ладоги, да мечом посадив его деда на престол. Решили вот защитить старую веру, да не сумели добраться вовремя.
С горечью вспоминая упомянутые события, в которых он участвовал лично, старик нахмурился, опомнившись лишь тогда, когда посох в его руке жалобно затрещал, грозясь переломиться, столь крепка была его хватка.
- Полно, - ведун похлопал спутника по плечу, отчего у того едва не подкосились ноги, столь тяжёлой была длань старца. – Сейчас у тебя другие заботы. Свыкайся с новыми умениями и постарайся не подвести того, чьими чаяниями они получены.
- Не понимаю, - витязь поднял бровь, с опаской поглядывая на обнажённый меч. – Как это возможно?
- Мы все носим частицу Силы Прародителя, которая есть свет.
- Частицу Солнца? – воин посмотрел на мглистое небо, по которому совсем недавно за окоём закатилось светило.
- Скорее Солнце – толика его Силы.
- Немалая толика, - хмыкнул рыкарь.
- Весьма, - согласился ведун, злясь на спутника, который не преставая перебивал его. - Свет может принимать любую форму, оставаясь светом.
- И конём может стать?
- Он есть везде, и он есть всё сущее.
- И в кочевниках?
- Вероятно, да, - с трудом выдавил из себя старик.
- Чего же они творят непотребства?
Ответчик вздохнул.
- Сила внутри нас не имеет вожжей, чтобы управлять разумом и телом. Наоборот, разум и тело могут подчинить себе частицу тепла Праотца.
- Поэтому я остался с орудием после перевоплощения?
- Всё верно, старик утёр со лба испарину. - Твой дух лишь меняет ножны бытия, оставаясь собой.
- Есть те, кто может большее?
- Да, те, у кого Силы много – способен менять Мир вокруг себя, как я.
- Я могу делать так же?
- Вряд ли, - ведун покачал головой. - Ты – способен изменять только себя, вплетая свой свет в принадлежащие тебе вещи или шкуру зверя и расплетая обратно, когда это нужно.
- Но если я превращусь в вовкулака нагим?
- Если ты обернёшься нагим – при обратном превращении оружия при тебе не будет.
- Всегда лучше иметь при себе меч, - крепыш усмехнулся, оскалив зубы – клыки были намного больше человеческих.
- Разумно, - старик кивнул. – Меч воина – его самый верный спутник. Если ты, как сейчас, будешь вооружен при перевоплощении – вновь будешь при оружии, возвращаясь в человеческий облик.
- Удобно, - вновь осмотрев свой клинок проговорил рыкарь.
С этими словами, витязь зашагал к перекинутому через плотину мосту. Ничуть не таясь, широкоплечий воин шёл, раздумывая: хорошо бы ещё уметь оборачиваться в сокола и щуку, чтобы тать не могла скрыться от него ни в небесах, ни в воде.
Ведун последовал за спутником, принюхиваясь к тумана, слишком поспешно поднимающемуся над водой.
Неказистая двухэтажная мельница нависала над ними тёмнооким василиском, желающим обратить камень глупцов, которые посмели нарушить его вековой покой. С каждым шагом движение рыкаря замедлялось. Он нехотя поднимал, а затем с трудом заставлял себя поставить ступню на поросшую травой землю. Спина витязя взмокла, словно стелящийся под ногами туман пробирался сквозь одежду.