Победно улыбнувшись, рыкарь подхватил увесистую гальку, с запозданием поняв, что в его руке не камень. Но взведённое пружиной тело уже рвануло вверх, а размахнувшаяся рука запустила находку в полёт. Желая сохранить равновесия после резкого подъёма и размашистого броска, воин заскользил ногами, едва не свалившись в воду. Не глядя попал ли он не Болотника, рыкарь опустил очи и охнул – под его ногами из травы проступали человеческие черепа и обглоданные кости.
Почему он не заметил их раньше?
Осознание происходящего заставило взвыть. Разрывая лужёную глотку, на волю вырвалась протяжная волчья песнь. Стараясь не поскользнуться на проступивших из травы черепов, матёрый серый волк кинулся на квакнувшего Болотника, которого переполнял восторг от происходящего – ещё никогда на него не кидался волколак.
Язык хозяина трясины щёлкнул по воздуху. Увернувшийся от удара волк метнулся к склизкому телу, но Болотник не собирался подставлять бочок под распахнутую пасть зверя. Отпрыгнув в сторону, он вновь ударил и на этот раз попал в бок хищника.
Волколак взвыл. Мясистый язык Болотника сломал несколько рёбер. Зверь засеменил на месте, с трудом сохраняя равновесие. Затем сделал вид, что теряет силы, припал на переднюю лапу и, когда Болотник победно забулькал, кинулся на него, превозмогая боль.
На этот раз рыкарь не пытался достать шеи. Вцепившись в правую переднюю лапу хозяина болот, он с силой сжал челюсть и рванул назад и вбок, ловко увернувшись от очередного выпада языка, он всё же отпустил прокусанную конечность, досадуя, что не отгрыз её полностью.
Болотник утробно взревел. От его гласа ряска на воде задрожала, трава на кочках пригнулась, а черепа сорвались со своего места и начали плюхаться в воду, расплёскивая вездесущие брызги.
Шутки кончились – это понимали оба противника.
Массивная туша хозяина болот, не смотря на хромоту, рванула вперёд столь прытко, что застывший на месте волк успел лишь щёлкнуть изрядно испачканной пастью. Сочащаяся меж клыков слизь разлетелась в сторону огромными каплями, когда зверь дёрнул головой, уводя от удара тело. Захлопнувшийся рот Болотника, едва не схватил волка за загривок.
Не давая хозяину трясины второй попытки, рыкарь вцепился в заднюю ногу исполинской жабы. Но на этот раз рыкарь не стал отскакивать, при попытки твари отбиться, а наоборот – вгрызться в плоть, желая прогрызть мясо и перекусить кость, чтобы противник не мог прыгать.
Болотник пытался отбиться, но тщетно - волк стоически терпел удары, злобно рыча и быстр работая челюстями. Едкая слизь сочилась в пасть зверя, стекала в глотку. Рыкарь едва сдерживался, чтобы не извергнуть содержимое желудка наружу.
- Отцепись, блохастый!
Раздался за спиной голос мавки сквозил ненавистью. Слова плутовки вырвали рыкаря из отрешённости, которая обволокла сознание зверя, защищая от боли. Града ударов Болотника усиливался, голова волка начала ныть. Так и не перекусив жабью ногу, волколак вынужденно отскочил в сторону, едва увернувшись от собственного клинка, которым зеленокожая девчонка пыталась разрубить его пополам.
Не собираясь сдаваться, мавка повторно замахнулась мечом. На это раз рыкар был готов к её атаке. Поняв по движению её рук, каким будет удар, он кинулся вперёд, преобразился в человека, который легко уклонился от пронёсшегося над ухом клинка, и зажал пальцами, лежащие на рукояти девичьи руки.
- Попалась! – победно воскликнул он, пытаясь вернуть потерянно оружие.
Мавка оскалилась и отрицательно покачала головой:
- Это ты попался…
В этот момент язык Болотника обвил ноги воина, отвлекшегося от хозяина болот. Усеянный черепами клочок суши резко ударил в лицо, выпирающая из земли кость едва не проломила висок. Падение было столь стремительным, а удар столь сильным, что рыкарь на краткий миг потерял сознание.
Очнулся он, когда его клацающая челюсть соскользнула с края островка и бухнулась в воду, издав оборвавшийся всхлип. Вода с неимоверным напором хлынула в распахнутый рот воина. Очнувшийся рыкарь забулькал, пытаясь смежить губы, всплеснул руками и попытался высвободить ноги. Но куда там – слепой Болотник сноровисто тащил добычу на дно, не собираясь давать живому шанса на спасение.