Вместе с потерей остатков воздуха, навалила дурнота, родившая приглушённый голос ведуна:
- Куда ты полез, дурень? Я же тебе кричал оста…
Книга 1. Хозяйка морока. Часть 21-22
- Пи-ить!
Рокочущий бас раскатился по древнему сараю, заставив дощатые стены судорожно затрястись. От голоса демона, вырвавшегося из почерневшей доски, задрожала наваленная тут и там утварь, дребезжали цепи, подрагивали дочечки, съезжая со своих мест и медленно скатываясь на пол под ноги отступающего майора, который мысленно коснулся своего умения, взвешивая ещё не восстановившиеся силы и поток ярости, щедро изливающийся в мир явный.
- Убирайся туда, откуда пришёл!
Выхватив пистолет, майор разрядил особую обойму в голову потустороннего существа, который наполовину успел выбраться из места заточения и сейчас тянул в мир явный массивные ноги. Выбравшись только по пояс, оно уже было ростом вровень с человеком. Полностью высвободиться мешали витиеватые письмена, сцепившие плоть узника и его темницу. Обтянутая шершавой кожей человеческая голова с огромным сплюснутым носом и длинными клыками, торчащими изо рта, содрогнулась и слегка склонилась к полу, но тут же вернулась в исходное положение, демонстрируя восемнадцать быстро затягивающихся отверстий, от которых скоро не осталось ни следа.
Кудесник поморщился. Иной твари хватало одного попадания. Были и посильнее, и проворнее, например те, у кого два сердца – одно заимствованное у убитого человека, - им требовалось по два-три ранения. Самые стойкие, опасные и сильные на памяти майора не выдержали бы попадания в голову целой обоймы заговорённых пуль с особой начинкой в сердечнике. Даже те, что могли довольно шустро регенерировать были не способны на подобное. Пули, могущие остановить остаточные энергетические сущностей, а попросту призраков, не справились с вырвавшейся на волю тварью. Быть может, поэтому неизвестный чернокнижник, не решился выпустить это существо на волю и оставил дощечку в сарае? Или это было тщательно замаскированная ловушка. Доска с демоном внутри – вот настоящая опасность, а не призрак убитой девчонки.
- Что ты такое?
- Твоя смерть, чародей!
Напрягая когтистые руки, существо попробовало выдернуть массивные ноги из доски, но не сумело сделать это с первого раза. Зло глядя на человека, тварь распахнула клыкастую пасть, из которой повалил едкий дымок, слегка отдающий запахом серы, и с резким щелчком ударила чёрным, как смоль языком, больше походившим на блинный кнут, с тремя острыми жалами, на каждом из которых жила смерть.
Майора спасла не изрядно запоздавшая реакция, а цепи с висящими на них кандалами, свисающие с толстой балки под потолком. От звона металла заложило уши. Язык твари разъел несколько звеньев, потеряв скорость, и кандалы с гулким грохотом свалились туда, где только что стоял человек.
Юркнув за груду рухляди, майор перезарядил пистолет. Стрелять в неизвестное существо он больше не собирался, но держать оружие заряженным было привычнее и спокойнее. Мало ли, вдруг, на подмогу твари явятся иные существа, менее стойкие к заряду заговорённых пуль.
Застрявшая в доске демон неистовствовал. Хлеща языком, он разносила нагромождением скопившегося за долгие годы мусора, увеличивая масштаб беспорядка, но никак не могла дотянуться до живого, который менял место расположения, усиленно размышляя, как ему остановить тварь.
- Я пожру твоё сердце, чародей.
- У меня его нет, оскалился майор, с запозданием поняв, что выдал твари своё место расположения.
Удар языка не заставил себя ждать. Одно жало вонзилось в доску стены сарая рядом с плечом кудесника, одно он успел перехватить рукой, благо ладонь была прикрыта толстой кожей тактических перчаток без пальцев, но третье ядовитое остриё, прежде чем пробить стенку, к которой прижался майор, оцарапало его шею. От накатившейся волны страха и апатии пальцы едва не разжались, но он сумел сохранить контроль, не позволяя остановленному жалу вонзиться в леденеющую шею.
- Врёшь, не пройдёшь! – выкрикнул майор, с оторопью глядя на исходящей от перчатки дымок – ещё немного и слизь с языка твари разъесть её и примется за ладонь кудесника.
Человеческие губы быстро зашептали наговор, закрепляя на пойманном кончике убийственное заклятье, способное разорвать тварь на мелкие части. С резким рывком языка вонзившиеся в доску жала высвободились и рванули назад, к распахнутой пасти чудища. Не сумев удержать в пальцах схваченный отросток, майор повалился вперёд – столь сильным был рывок, - с замиранием сердца смотря на тварь, которая заглотила язык вместе с подарочком.