Трофимъ Петровичъ.
Поздравляю-съ съ имянинницей!
Пазухинъ.
Иванъ Кузьмичъ дома?
Марья Ивановна.
Кажется, въ поле ушелъ... Арина Власьевна дома.
ЯВЛЕНІЕ VII.
Тѣ же. Груня выходитъ изъ дому.
Пазухина.
А вотъ и сама имянинница... (Идетъ къ ней навстрѣчу.) Съ ангеломъ, Грунечка!
Цѣлуются.
Пазухинъ.
Аграфена Ивановна! съ ангеломъ, дай вамъ Богъ много лѣтъ прожить, добраго мужа найти, милыхъ дѣточекъ выростить!
Груня.
Ахъ, что вы, Петръ Онуфричъ!
Пазухина (мужу съ укоромъ).
Развѣ можно такъ дѣвицу конфузить?
Трофимъ Петровичъ.
Съ ангеломъ позвольте васъ, Аграфена Ивановна...
Груня.
Въ горницу пожалуйте, маменька тамъ-съ.
Всѣ уходятъ въ домъ.
ЯВЛЕНІЕ VIII.
Марья Ивановна остается одна въ теченіи нѣсколькихъ минутъ, потомъ возвращается молодой Пазухинъ. какъ-то нерѣшительно подходитъ къ ней, беретъ и разсматриваетъ глобусъ.
Пазухинъ.
Гм.... штучка какая! Глобусомъ прозывается. Мы это тоже знаемъ-съ. Учили и насъ этому въ училищѣ. (Молчаніе.) Это вы заниматься изволите?
Марья Ивановна.
Я давала урокъ Клавдіи.
Пазухинъ.
Такъ-съ!.... Должно быть, изъ Клавдіи Ивановны самая образованная дѣвица тоже выйдетъ.
Марья Ивановна.
Учу ее, на сколько хватаетъ моего умѣнья. Способности у сестры отличныя.
Пазухинъ.
Да-съ. Это, точно, правду говорятъ: ученье -- свѣтъ, а неученье -- тьма. Вотъ и я очень даже желалъ въ гимназію поступить, какъ въ уѣздномъ училищѣ кончилъ. Я тамъ изъ первыхъ шелъ, учителя тоже способности хвалили, только батюшка не пустили меня. Какъ сталъ я ихъ просить, чтобы меня въ губернію отправили, такъ они сказали: "ладно, молъ, и такъ ученъ; мы де вовсе грамотѣ не знали, а копѣйку нажить съумѣли... (со вздохомъ.) Такъ и посадили меня, съ четырнадцати лѣтъ, за прилавокъ-съ.
Марья Ивановна (съ участіемъ).
Жаль. Впрочемъ, была бы охота, а время не ушло: вы еще такъ молоды.
Пазухинъ.
Ваша правда. Эхъ, кажись, кабы мнѣ теперь жену образованную взять, такъ могла бы изъ меня человѣка сдѣлать.. (Молчаніе.) Марья Ивановна, прикажите мнѣ говорить,-- больно я робокъ передъ вами....
Марья Ивановна (съ улыбкой).
Напрасно. Говорите смѣло.
Пазухинъ.
Особенно какъ теперь, можетъ быть, въ самое это время, ной родитель съ вашимъ батюшкой про это же самое рѣчь ведутъ-съ, то хотѣлось бы мнѣ самому слово за себя замолвить... (Марья Ивановна съ ожиданіемъ смотритъ на него.) потому слыхалъ я, что у господъ, у образованныхъ, всегда такъ водится.... и....
Марья Ивановна.
Про что же это вы, Трофимъ Петровичъ?... Я понять не могу.
Пазухинъ.
Какъ сказалъ мнѣ батюшка, что меня женить пора, такъ палъ я ему въ ноги и говорю: ваша надо мной родительская воля, а коли хотите моего счастья, такъ посватайте мнѣ у Ивана Кузьмича его старшую дочь.
Марья Ивановна (съ большимъ удивленіемъ).
Что вы!...
Пазухинъ.
Я, Марья Ивановна, свои чувства допрежь сего и выказывать не смѣлъ, а только съ самыхъ этихъ поръ, какъ я васъ узналъ, я про другихъ и думать позабылъ, потому я очень понимаю, что не только здѣсь, либо въ городѣ у насъ, а даже въ цѣломъ свѣтѣ не найти другой такой дѣвицы, какъ вы....
Марья Ивановка.
Полноте, Трофимъ Петровичъ.... И съ чего это такая мысль вамъ въ голову пришла? Ну, какая я вамъ жена? Что общаго между нами?..
Пазухинъ.
Знаю я это, Марья Ивановна. Все какъ есть понимаю. Знаю, что васъ недостоенъ. Знаю, кто я и кто вы. Въ какомъ домѣ, между какими людьми, вы съ дѣтства находились, и все это я понимаю-съ. А только думаю, отчего же мнѣ счастья своего не попытать. Опять-таки ваша жизнь теперь не больно хороша. Одно, что не при матери родной-съ и съ такимъ образованіемъ-то, да за самое, можно сказать, пустое жалованье цѣлую зиму, по всякой погодѣ, по морозу-то, да по грязи, каждый день на село ходить, ребятъ деревенскихъ учить....
Марья Ивановна.
Я это съ охотой исполняю.