– Меня им лучше не задирать, – сказал Винфильд. – Когда мне во сне снится моя первая жена, я всегда делаюсь злым. И чтобы эту злость из меня выбить, может потребоваться большая потасовка.
После завтрака мы безо всякой цели побродили вокруг и посидели на берегу холодной речки в ожидании, пока откроется почта. Было единодушно решено отослать фильм обратно в Голливуд.
Хозяйка почты была похожа на скелет. Она посмотрела на коробки с пленкой и не проявила ни малейшего к ним интереса.
– У нас здесь никогда никаких фильмов не показывают, – сказала она, листая книжку с инструкциями.
Пролистав еще ряд справочников, она посоветовала нам послать фильм с автобусом. Мы пересекли улицу и подошли к бакалейной лавке, которая одновременно служила и автобусной станцией. Пару часов спустя, где-то за Остином я позвонила на студию и сказала Ванде, секретарше Эйба, в какое время ей надо будет забрать фильм на ближайшей автобусной станции.
– Украденный фильм? – спросила Ванда. – А кто и какой фильм украл? Ничего про это не знаю. Эйб давно уехал, к вашему сведению. Он женился, и сейчас у него медовый месяц. Теперь здесь не так уж много чего и случается. Вы хотите сказать, что этот фильм украли вы сами?
– Самое смешное, что мне довелось услышать за всю мою жизнь! – сказала Ванда, когда я подтвердила, что фильм украла именно я. – Может быть, мы ничего Эйбу вообще не скажем? Мне кажется, не нужно смущать его покой, особенно сразу после свадьбы.
– На ком же женился Эйб? – спросила я.
– Не знаю, кажется, она из Вегаса, – ответила Ванда и сняла другую трубку.
ГЛАВА 11
Когда я вышла из телефонной будки, оказалось, что мои мужчины, не тратя времени зря, уже побывали в винной лавочке. Прямо на капоте «кадиллака» лежали извлеченный из машины холодильник, плоды лайма и бутылки с мексиканской водкой. Мои спутники выжимали лайм в водку, смешивая для себя коктейль «Маргарита». Эльмо купил молоток и сейчас дробил на мелкие кусочки лед, обернутый в полотенце.
– Они там даже не знают, что мы взяли этот фильм, – сказала я.
– Вы хотите сказать, что мы все затеяли зазря? – сказал Винфильд.
– Да, в любом случае, кому нужен какой-то там фильм? – заявил Эльмо. – Нам надо было выкрасть Эйба и пригрозить, что если мы не получим последний монтаж, мы его сбросим с дирижабля «Славный год». Наше время – время насилия, а простые кражи уже больше в счет не идут.
Они сделали коктейли из мексиканских напитков и всю дорогу до Остина пили их, слизывая соль с ладоней. На щеках Джо появилась белая щетина, а под глазами четко обозначились мешки. Солнце просто палило, и вскоре меня стало клонить в сон. При въезде в Остин мои спутники попытались привлечь мое внимание к местным достопримечательностям. Но глаза у меня как бы подернулись дымкой, и в сознании не зафиксировалось ничего, кроме того, что тут было какое-то озеро.
– Я хочу спать, – сказала я. – В конце концов, я вела машину всю ночь. Вы можете просто высадить меня у какого-нибудь мотеля, а потом оттуда заберете.
– Не нужно вам никакого мотеля, – сказал Эльмо. – У нас с Винфильдом в этом городе штук сорок давних подружек. Любая из них на пару часов предоставит вам свою квартиру. Черт побери, они должны будут это сделать! Мы большинству из них помогаем деньгами.
– Это может оказаться делом непростым, – сказал Винфильд. – Как им объяснить, что отношения между нами – чисто платонические?
Я настаивала, что поеду в мотель, и им пришлось высадить меня у гостиницы «Холодей» на берегу озера. Я попыталась убедить Джо пойти со мной и хоть немножко отдохнуть, но он заупрямился.
– Послушай, ты уже не так молод, как они, – сказала я. – Ну разве нельзя хоть один раз в жизни проявить здравый смысл? Тебе вовсе не обязательно хлестать спиртное день и ночь только потому, что так делают они.
Джо уже был наполовину пьян, и когда я ему об этом сказала, в его глазах возник какой-то признак любопытства и обиды. Наверное, это было проявлением чисто мужской потребности вечно оставаться мальчишкой, хотя Джо уже давно перевалило за шестьдесят. И любая моя попытка удержать его от подобного мальчишества вызывала у него только возмущение. Мы чуть не подрались прямо в вестибюле незнакомого нам мотеля, правда, скрестились не кулаки, а взгляды. И только потому, что я вдруг ощутила страшную усталость, наша стычка не приняла более резкой формы.
Мои спутники отправились напиваться дальше. Я же прошла к себе в комнату, разделась и долго стояла под душем. Потом завернулась в полотенце и села у окна, разглядывая голубое озеро. В комнате стоял полумрак, а небо за окном было очень ярким. Затем я отвернула покрывало и легла на прохладные простыни. Я потянулась к телефону, чтобы попросить телефонистку записывать мои звонки, но до меня вдруг дошло, что в этом нет никакой необходимости. Ни одна душа в мире не знала, где я нахожусь, за исключением моих спутников, которые сейчас едут в своем «кадиллаке». А они, вне всякого сомнения, так обрадовались, что избавились от моего присутствия, что вряд ли станут меня тревожить в ближайшее время.