- В коллективе надо постоянно работать над взаимопониманием, ёксель-моксель! – воздел указующий перст Груздь и залихватски подмигнул амазонке, которой едва доставал до подбородка. – У нас с девушками знаешь, какое взаимопонимание? Полное и безоговорочное, ага!
Риткин взгляд упал на Штефа. Недобро сощуренные глаза сошедшего с глянцевой обложки красавца мерили расстояние между Груздем и Наждаком. Он как будто смотрел в прицел своей снайперки, прикидывая, как удобнее будет положить на месте обоих долговцев. Челюсти плотно сжались, рот превратился в узенькую полосочку.
- «Выходи, я тебе просвищу серенаду!
Кто тебе серенаду еще просвистит?» – мысленно пропела она.
- Это уж точно! – Маргоша откровенно потешалась. – Мало кто рискнет. Такая сама кому хошь свистнет – мало не покажется!…Ух ты! А она-то, ты посмотри!
Заметив, как внимательно Ритка смотрит на высокого блондина, Лава даже качнулась вперед. Ее глаза испепеляли проводницу.
- Ежкин кот! – воскликнула девушка. – И эта туда же!
Маргоша ехидно хихикнула. Рита поймала взгляд Лавы и открыто ей улыбнулась. Улыбка обезоруживает людей. Ее визави смутилась, расслабилась и опустила глаза.
- У влюбленной девушки душа тонкая, обидчивая! – сказала Ритка Марго.
- Гыыы! – немедленно отозвалось в голове.
- Ну что ты ржешь, что ржешь, как конь с…этими самыми…- укорила она свою половину, изо всех сил напрягаясь, чтобы не прыснуть самой.
- Если уж кто тут и конь, с этими самыми, так это как раз наша нежная Джульетта! – продолжала глумиться Марго. – Ты только глянь на эту обидчивую! Она тебя голыми руками пополам переломит, если лишний раз на ее Стасика посмотришь!
- Ну, до этого доводить мы не будем. Если бы она знала, насколько высокие голубоглазые блондины не в моем вкусе – враз бы успокоилась.
- А ты ей скажи…
- Ритуль, а ну-ка, разреши за тобой поухаживать – указал Круглов на Риткин автомат.
- Вот что значит – настоящий джентльмен. – Улыбнулась она.
Наждак и Груздь, переглянувшись, дуэтом вздохнули. Литерный, выйдя из задумчивости, оторопело моргнул:
- Риточка, а у тебя только один автомат был?
- Все, служивый, прохлопал ты свое счастье! – добродушно засмеялся Круглов, разбирая Риткин «вал».
- Угостить кого? – Унтер достал из кармана шоколадный батончик.
- Странно – подумала Ритка – сидим, шутим. Как будто через какие-то полчаса не нам лезть в самую распроклятую дыру, откуда еще никто не возвращался живым. Может быть, там ждет смерть, а может – что-нибудь похуже. Полчаса назад мы видели такое, что никакому Ромеро в пьяном бреду не привидится. На этаж ниже нас – лужи крови и трупы, которые обгладывают невообразимые монстры. А мы пьем чай, едим шоколадки и подкалываем друг дружку. Что с нами такое?
- Это защитная реакция психики, сестричка. Без нее вы бы здесь свихнулись совсем. Человек - единственное животное, которое умеет смеяться, хотя как раз у него для этого меньше всего поводов. Это, по моему, сказал Хемингуэй.
- Я знаю, Марго. Но…где та экзальтированная аспирантка ветеринарного университета, московская девочка из благополучной семьи, которая после смерти мамы приехала сюда спасать мир… сейчас я даже не вспомню, какая она была, о чем думала…
- Ты жалеешь, что так получилось?
- Ты же знаешь, что нет. Где бы мы с тобой еще встретились, сестричка!
- Ну, что – двинули? – хлопнул ладонями по коленям Литерный, когда оружие было приведено в порядок. – Для начала предлагаю – мальчики налево, девочки – направо.
Перешагивая через трупы бандитов, сталкеры вышли во двор, снова расшугав недовольных тушканов.
- Тяжко тебе здесь? – спросила Лава, пока они в сгустившейся темноте пробирались за угол большого здания.
- В смысле? – не поняла Ритка.
- Ну, ты ведь здесь живешь. Мы сюда в рейды ходим, как на фронт. А ты…
- Конечно, я скучаю по всему, что за кордоном. Но здесь у меня есть то, чего нет ни у кого в большом мире. Хотя я этого и не просила…На твой вопрос есть разные ответы. Смотря с какой стороны поглядеть. Я много потеряла там, но много получила здесь. По крайней мере, тут не соскучишься. И у меня есть дело, которому не стыдно посвятить жизнь. Но, признаюсь, иногда я тоскую по городскому смогу, паркам без аномалий, короткой юбочке и босоножкам на каблуке.
- Вот уж нашла, по чему…- фыркнула Лава. – Сроду их не носила и не собираюсь.
- Кто бы сомневался… зрелище, наверняка, не для слабонервных! – Донеслась до Риты мысль Марго. – Терминатор в мини, на шпильках и с гранатометом наперевес!
- Уймись, ехидна бесстыжая! – пристыдила ее сестрица.
А вслух сказала:
- Что имеем – не храним, потерявши – плачем. Когда-то я тоже предпочитала джинсы, а сейчас у меня просто нет выбора…
3
Когда Рита с Аллой вернулись, мужчины уже стояли у металлической двери. Труп в кожаном плаще они оттащили в другой конец коридора.
- Есть идеи? – спросил Круглов, кивая на дверь.
- Есть. Вон тот ящик. – Указала Ритка на висящий на стене плоский шкафчик, украшенный надписью «Осторожно!» и нарисованным «веселым Роджером». – Его надо снять.
За задней стенкой ящика, в специальной нише, их ждал кодовый замок.
Марго, встав на задние лапы и прикрыв глаза, принялась упоенно обнюхивать и исследовать кнопки.
«4…2…7…0…8…1…5…ввод» - послушно нажала Ритка. Ни звука. Дверь не шелохнулась. За спиной кто-то глубоко и разочарованно вздохнул.
«4…2…0…8…7…1…5…давай» - звонкий щелчок, гудение сервопривода, негромкое лязганье. Дверь плавно откатилась в сторону.
- Т-т-твою дивизию…- прочувствованно сказал Наждак.
- Погнали наши городских… - со вздохом добавил Литерный.
Марго осторожно вошла внутрь.
- Пусто. – Озвучила Ритка ее доклад.
- Штеф, Лава – первые, Наждак, Рита – следующие, Груздь, Унтер – за ними. – Привычно скомандовал Литерный. – А мы с тобой, Серег, закрываем дверь. – Он вопросительно посмотрел на Круглова.
- Согласен, капитан. Своя шкура, оно конечно, чертовски дорога. Но выпускать то, что бродит там, на свободу – это без меня. – Поддержал его Круглов.
Их встретил спертый, застоявшийся воздух нежилого помещения. Абсолютная тишина сразу навалилась со всех сторон, как будто ватой заложив уши. Казалось, что за каждым углом тебя кто-то подстерегает, затаившись и не дыша.
Об вопрос, как и почему в Зоне работают электроприборы, ученые давно уже обломали не один зуб. Не перегоревшие за столько лет пыльные лампочки, затянутые сеткой, освещали комнату неверным желтоватым светом. По стенам, покрашенным грязно-зеленой масляной краской, разбежались дрожащие тени.
Справа от входа, за мутным стеклом – пульт с какими-то кнопками. На него небрежно брошена книжечка кроссвордов, покрытая черными пятнами заплесневевшего чая, когда-то вылившегося из откатившейся в сторону кружки охранника.
В центре помещения гостеприимно распахнул двери лифт, но почему-то ни у кого из команды не возникло желания проверить, куда на нем можно уехать. В дверном проеме, расположенном за лифтовой шахтой, виднелись бетонные ступени, ведущие еще глубже под землю.
На крючках в полутемном гардеробе висят серые от пыли вещи. Их сняли с себя люди, когда-то пришедшие сюда на работу в последний раз.
Зайдя в закуток охранника, Литерный хлопнул по красной кнопке с надписью «Дверь». Загудело. Рита остро ощутила, как массивный пласт металла бесповоротно отрезал возможность видеть небо, чувствовать ветер, дышать прохладным свежим воздухом. Груздь, вздрогнув, затравленно обернулся и посмотрел на дверь. На его обычно неунывающей физиономии проступило выражение тоски и обреченности.
- Не куксись, подруга! Если есть вход – будет и выход! – услышала она Маргошу.
- До чего же здорово, что ты у меня есть, мымрушка косматая!
Ватную тишину бункера нарушило цоканье когтей Марго и хруст мелкого мусора под ногами. Спустившись на четыре длинных лестничных марша, они оказались перед входом на следующий этаж.