Победно улыбнувшись, Ритка повернулась к Генке.
- Гена, иди сюда, нам пора уходить. Ты поедешь домой, к маме. Она очень волнуется и ждет тебя. – Она протянула мальчишке руку, продолжая улыбаться.
- Спасибо, но я решил остаться здесь. Я очень ценю то, что вы все сделали для меня. – Решительно прозвучало в ответ.
Казалось бы, Димку уже ничем нельзя было удивить. Но, услышав такие слова от городского дурачка, который умел только мычать, он чуть не замычал сам. Повнимательнее приглядевшись к Генке, он заметил, что изменилась даже внешность умственно отсталого парня. Куда девались пустые бессмысленные глаза и вечно открытый мокрый рот? Перед ними стоял совершенно нормальный пацан, ничем не отличающийся от своих сверстников.
- Гена, - оторопело проговорил Унтер, - ты что, не хочешь ехать домой? Ты знаешь, что мать там совсем извелась? С ума от беспокойства сходит, плачет все время!
- Здравствуй, Дима. – Генка улыбнулся открытой, доброй улыбкой. – Нет, я не хочу ехать домой. Потому, что как только я покину пределы периметра, я снова стану таким, каким ты меня помнишь. А я теперь не смогу так жить. Ты не представляешь, как это прекрасно - понимать то, что происходит вокруг тебя! Мне подарили целый мир. Пусть он не такой большой, как ваш, но раньше у меня не было и этого. Я столько уже узнал, я столько еще хочу узнать! Я теперь все могу понимать, я могу читать книги. Книги без картинок. – Он снова улыбнулся, как улыбаются люди ностальгическим воспоминанием о раннем детстве. – А мама…мама поймет. Я напишу ей, все объясню. Она будет очень рада за меня. Ведь она моя мама.
- Но ведь они не люди! Им нельзя доверять! Разве ты не боишься? Кто тебя защитит там, где нет людей?
- Я ухожу. – Твердо сказал Гена. – Мне дали то, чего у меня никогда не было и не будет в вашем мире. Клавочка, Дима, прощайте. Спасибо вам за все. Я так люблю вас. Я этого никогда не забуду.
Слух неприятно царапнуло слово «вашем» - мальчик уже сделал свой выбор и поделил миры на свой и чужой. Спокойно повернувшись спиной к людям, Геннадий неторопливо пошел к закрытой двери в подземный бункер.
6
Дальнейшее случилось в одно мгновение, но Димка все видел, как в замедленном кино. Быстро сделав шаг в сторону, Литерный вскинул к плечу автомат. В затылок бывшему городскому дурачку, а ныне неизвестному науке, новому виду Homo Sapiens Chernobolus глянул черный зрачок ствола, вынося безапелляционный приговор.
Оглянувшись на капитана, Ритка, не раздумывая, метнулась между ним и мальчишкой. В тишине тихонько кашлянул «вал». Реакция у военстала оказалось прекрасной – ствол молниеносно ушел вверх. Но доли секунды Литерному все-таки не хватило.
Маленькое тело в непривычном комбинезоне на полдороге встретилось с короткой автоматной очередью. Вытянутую летящую фигурку в мгновение ока изломало свинцовым ударом. Даже не вскрикнув, Рита отлетела в сторону и, как брошенная кукла, покатилась вниз со склона по жухлой травяной щетине. Ударившись о комель толстого уродливого дерева, она осталась лежать на спине, широко раскинув руки.
Литерный отшвырнул от себя автомат и, глухо застонав, кинулся к ней. Огромная рыжая чернобыльская собака, одетая в смешную жилетку и дурацкий чепчик, летела с другого конца поляны. От ее жуткого рева заложило уши.
Димка растерянно оглянулся вокруг. Клава, распахнув глаза на пол-лица, переводила взгляд с Гены на Ритку и обратно. Генка спокойно стоял за спиной держащего наготове автомат монолитовца. Опекун молча смотрел на разыгравшуюся перед ним сцену. За их спинами мелькала белая физиономия всеми позабытого Пряжки. Вокруг сверкали глаза черных чернобыльских псов, медленно смыкавших кольцо вокруг обеих «сестричек».
Унтер испугался, что собаки сейчас прикончат капитана к чертовой матери. Схватив Клавку за руку, он побежал вниз, прикрывая сестру от автомата сектанта своей спиной.
«Ведь каждый, кто на свете жил, Любимых убивал, Один - жестокостью, другой - Отравою похвал, Коварным поцелуем - трус, А смелый - наповал.» - речитативом билось в мозгу. Он почему-то запомнил, как отец читал эти стихи, чокаясь с матерью за столом. Когда подрос, нашел и прочитал «Балладу Рэдингской тюрьмы» Оскара Уайльда. И ужаснулся мрачным глубинам растревоженного разума, в которые ему пришлось заглянуть.
Толкнув сестру за дерево, Унтер подбежал к Ритке.
Как ни странно, Марго не тронула военстала. Они вдвоем склонились над неподвижным распростертым телом. «Вал» - хороший автомат, с отличной кучностью стрельбы и высокой бронебойной силой. Чудной комбинезон проводницы не сумел остановить лишь два шестнадцатиграммовых кусочка свинца. Даже мгновенно затвердевшая при ударе «жидкая броня» была пробита пулями, одна за другой в упор ударившими практически в одну точку. Над холмиком левой груди темнели два аккуратных отверстия. Литерный осторожно приподнял тело, заглянув за спину – выходных отверстий не было. Капитан снова застонал, как от невыносимой боли, и стал расстегивать комбинезон, добираясь до раны.
Ритка дернулась. Ее рука шарила по траве, что-то судорожно ища. Марго тут же упала на землю и всем телом прижалась к «сестричке». Тонкие пальцы зарылись в собачью гриву и затихли. Веки девушки затрепетали, и она открыла глаза. Ее взгляд нашел военстала. Побелевшие губы шевельнулись.
- Миша…Мишенька…- чуть слышно прошептала она, - ты не виноват. Каждый сделал, что должен. И будь, что будет... – Она тяжело закашлялась, в горле заклокотало, на губах выступила ярко-алая, пузырящаяся кровь.
Литерный осторожно стянул с ее плеча комбинезон, разорвал футболку и обнажил рану. Из двух небольших дырочек под ключицей толчками выплескивалась кровь. Капитан скрипнул зубами и схватил аптечку, которую уже держал наготове Унтер. Точными, привычными движениями он затампонировал рану кровоостанавливающей губкой и туго перемотал плечо. Поковырявшись в Риткином рюкзаке, выхватил длинную ленту контейнера для артефактов. Испачканными в крови руками Литерный торопливо открывал ячейки, одну за другой, пока, довольно охнув, не вытащил «Душу». Этот редкий, похожий на обломок толстого коралла, желтоватый, пульсирующий светом кусок непонятной субстанции порождала смертоносная «Карусель». Артефакт очень высоко ценился за то, что вливал в организм удивительные жизненные силы, останавливал кровотечение и резко повышал скорость регенерации тканей. Литерный аккуратно втиснул его между слоями окровавленного бинта, придавив рану. Сверху натянул комбинезон. Больше он ничего не мог сделать здесь, на опушке искалеченного людьми Рыжего Леса.
7
Подхватив девушку на руки, капитан, не оглядываясь, широкими шагами двинулся прочь. Риткина рука безвольно лежала на холке осторожно идущей рядом рыжей чернобыльской собаки. За ним, аккуратно, след в след, уже привычно шел Унтер, обнимая за плечи дрожащую, всхлипывающую, спотыкающуюся, но живую и здоровую Клавдию.
Огромный монстр с седой гривой упругой рысью обогнал военстала. Он уверенно пошел впереди, указывая дорогу человеку. Вокруг за деревьями мелькали черные гибкие тела еще нескольких чернобыльских псов. Их недобрые красные глаза раскаленными угольями горели в сгущающихся багровых сумерках.
Внезапно Рита шевельнулась. Повернув голову, она встретила прощальный взгляд Генки, полный боли, понимания и благодарности. Человек в капюшоне не уходил. Он будто ждал чего-то, еще не сказанного. Будто понимал, что разговор людей с не людьми только начинается.
- Я вернусь. Ждите. – Очень тихо, но твердо сказала Ритка.
- Нет уж. Мы вернемся. – Поправил ее Литерный.
- Да. – Прозвучало в ответ. – Вы вернетесь. Мы будем ждать.
19 октября 2008 г - 21 ноября 2009 г