– Не поняла! Вы куда это собрались?!
Солнечный горизонт будущего закрыла статная фигура с пакетами.
– Я не поняла, ты куда ребенка тащишь? –взволнованная Кристина Анатольевна стояла в дверном проеме, как в раме на парадном портрете в полный рост.
5
«Только не это! Только не это! Только не это. Только не это. Только не это. Неееет! Только не это!» – это все, что мог думать Александр Петровский в первую минуту, когда узнал, что скоро здесь будет его мать. Во вторую – он мог думать только: «Так тебе и надо! Так тебе и надо! Так тебе и надо! Так тебе и надо! Так тебе и надо! Так тебе и надо! Так тебе и надо! Так тебе и надо!» В третью минуту он начал думать: «Ну, есть же шанс, что я уйду раньше, чем она придет?! Есть же шанс. Есть шанс. Есть шанс. Есть шанс. Есть шанс! Ее может задержать любая случайность! Нельзя недооценивать его величество случай!»За какие-то секунды он изменил своей философии и начал верить в фортуну, а заодно и в телепатию. «Нам надо в аэропорт! Нам надо в аэропорт!» – напрягал всю свою силу внушения Петровский в сторону отчима. Когда от телепатических усилий у него свело лицевые мышцы, отчим поддался внушению и вспомнил, что им надо ехать. Свет блеснул в конце тоннеля! Будущее снова появилось у Александра! Впереди Москва! «Вот, она, фортуна!» – подумал он, делая первый шаг к двери. «Вот, он, случай!» – подумал он, делая второй шаг.«А ты, дурак, не ве…»
6
Лиза привыкла, что ее прерывают. В любой компании, как только она начинала говорить, то сразу у кого-нибудь появлялась идея по интереснее, и этот кто-нибудь нетерпеливо махал на нее рукой со словами: «Подожди, Курицына. Слушайте лучше, что расскажу…» Или вообще обходилось без всякого «подожди», начинали разговор, как будто Лизы рядом и не было. Поэтому у Лизы развился богатый внутренний мир, где она беспрепятственно могла развивать свои идеи, и никто ее не прерывал. Так и сейчас, когда хозяин центра презрительно отмахнулся от ее истории про клоуна, наорал на начальника охраны, она просто молча продолжила думать про то, как этот клоун мог попасть на склад их магазина и когда.
А вот Вика не привыкла, что ее прерывают. Ее внутренний мир был не такой большой, как у Лизы, там не помещались все идеи, какие ей приходили в голову. Идеи из Вики рвались наружу. Ей обязательно надо было их высказать кому-нибудь. Более того, ей надо было, что бы ее выслушали. Выслушали внимательно.Тут же все получилось наоборот: она хотела рассказать про МАНЬЯКА, которого ПОЙМАЛА, а ее ЗАТКНУЛИ! Раздражению Вики не было предела. Только она делала глубокий вздох, чтобы снова заговорить, как все отвлекались на кого-нибудь другого. Поэтому, когда в директорский кабинет ворвалась Кристина Анатольевна, Вика, не мешкая, подлетела к ней:
– Ну, скажите им!Меня тут никто не слушает. Это же маньяк.
Вика ткнула пальцем в Горюхина. Кристина Анатольевна непонимающе посмотрела сначала на нее, потом на пьяную фигуру. «Какое это имеет отношение к моему Саше? Не понимаю», – подумала Кристина Анатольевна.
– Мне сейчас не до этого, – махнула рукой взволнованная мать и повернулась к не менее взволнованному сыну.
– Саша, куда ты едешь? Почему мне ничего не сказал? Ты моей смерти хочешь, да?
Затем Кристина Анатольевна обрушилась на мужа.
– Буряк! Ты на что его подбиваешь? Ты во что его втягиваешь? Ты его в свои дела втягиваешь?!
– Кристина успокойся!–попытался унять жену Феличита, – Успокойся! Ни во что я его не втягиваю! Раскудахталась!
Феличита нервно посмотрел на часы.
– Блин, самолет! Я опаздываю. Ладно. Пусть остается. Ради бога. А я полетел в Москву. У меня дела.
– Как!? – не выдержали нервы у Александра Петровского.
– Как это остается?! Ты же обещал! Охренеть!
– Саша, что еще за выражения! – среагировала Кристина Анатольевна.
– Потому что у меня слов нет! Вы меня задолбали! – сорвался Саша.
– Не ори на мать! –заорал на пасынка Феличита.
Тут уже Вика слетела с резьбы.
– Люди! Вы– идиоты! Здесь особо опасный преступник в комнате! Маньяк! А вы тут со своими семейными ссорами!
Наконец, Виктория Клюева получила то, что хотела – минуту всеобщего внимания. Сначала в кабинете повисла тишина, потом все загалдели:«Ну, ты и дура!» – говорили одни. «А у девочки, что-то с головой», –говорили другие.«Да, такое не лечится! – Нет, лечится. За муж пора!» Все успели высказаться, даже добрая Лиза покачала головой: «Эх, Вика, Вика. Вот и прославилась». Только один голос поднялся в защиту охотницы на маньяков.Это был голос самого маньяка.