Но, похоже, она мало чем помогла. К тому времени, как они подъехали к отделению неотложной помощи больницы, кожа Эммы стала пепельной, а губы почти посинели.
— Не смей умирать у меня на руках, — прорычал он, выходя из машины. — Эй! Эй! Мне нужна помощь! Тут девушка сейчас умрет от потери крови!
Обходя машину, он кричал и махал руками в сторону стеклянных дверей больницы. Увидев, что к нему бегут медсестры, Чёрч повернулся и открыл дверь автомобиля. Эмма начала выпадать из машины, поэтому он стремительно опустился на землю и подхватил её.
— Эй, — произнес он, проведя пальцами по её волосам.
Как ни странно, она открыла глаза. Эти нежные изумрудные сокровища, которые он всё это время так мало ценил. Теперь Чёрч молился, чтобы после этой ночи ему посчастливилось увидеть их вновь.
— Эй, — прошептала она.
— Эмма, пожалуйста, не умирай, — прошептал он в ответ.
Она улыбнулась и закрыла глаза.
— Ты любишь смерть. Это будет не так уж и плохо, — сказала она ему.
Чёрч покачал головой и прижался лбом к её лбу.
— Это будет ужасно. Я не люблю смерть, Эмма. Я люблю тебя.
Это привлекло её внимание. Похоже, ей пришлось приложить немало усилий, но в конце концов она снова открыла глаза.
— Ты не умеешь любить, — прохрипела она.
— Но ты ведь такая умная девочка, — усмехнулся он. — Ты меня научила, а я даже этого не понял.
К его изумлению, она рассмеялась. В это время их окружили медсестры и санитары и вырвали Эмму у него из рук. Привязали её к медицинской каталке.
— Я же тебе говорила, —рассмеялась она безумным смехом. — Либо ты меня полюбишь, либо я умру. Похоже, мы оба получили то, что хотели.
— Она бредит! — резко бросила медсестра, и они повезли каталку в больницу.
Чёрч смотрел им вслед, не слушая вопросы, которые задавала ему другая медсестра. Он видел, как Эмма снова отключилась. Видел, как к ней подбежал врач и начал закачивать в неё кислород. Потом каталка завернула за угол и скрылась из виду.
«Нет, она не бредит. Она гораздо умнее, чем я думал. Она точно знала, чем все это закончится, а я никогда ей не верил».
18
Очнувшись в больнице в первый раз, Эмма вырвала из руки капельницу и тут же упала с кровати.
Во второй раз она проделала то же самое.
Очнувшись в третий раз, она обнаружила, что привязана к кровати.
Палату заливал режущий солнечный свет. Ослепительный. Эмма быстро заморгала, затем наконец её зрение прояснилось. Она посмотрела вниз и увидела у себя на запястьях прикрепленные к кровати мягкие манжеты. Она принялась изо всех сил дергать их и тянуть.
— Неа, теперь они тебя раскусили. Тебе никуда не деться.
Эмма резко подняла голову.
У неё в ногах сидел Чёрч и красил ей ногти.
— Я думала, что ты — порождение моей фантазии, — прошептала Эмма, и он широко ей улыбнулся.
Если честно, это немного её напугало.
— Думаешь, ты смогла бы нафантазировать нечто столь совершенное, как я?
«Я умерла. Я не пережила самоубийство и умерла. Теперь вопрос в том, в раю я или в аду.»
Не успела она ответить, как в палату ворвалась медсестра. Лицо Чёрча вновь приобрело мрачное выражение, и он провел по угольно-черным лаком её ногтям. Медсестра ему кивнула, но он не обратил на неё внимания.
— Вы помните, что сказал врач? У Вас пятнадцать минут, — строго сказала она.
Чёрч не ответил, даже бровью не повел, поэтому она повернулась к Эмме.
— Как Вы себя чувствуете, мисс Хартли?
— Так, словно я в тюрьме. Снимите это, — проворчала она, дернув за ремни.
Медсестра покачала головой.
— Я не могу этого сделать, Вам придется поговорить об этом со своим врачом. Через пятнадцать минут я вернусь, чтобы отвести вас в душ.
— Меня не нужно…
Медсестра подняла вверх телефон, показав на таймер. Затем она повернула его к Чёрчу, практически сунув его ему в лицо. Эта женщина своё дело знала. Убедившись, что все всё поняли, она вышла из палаты.
— Какого хрена тут происходит? — настойчиво спросила Эмма.
Чёрч откашлялся и медленно убрал щеточку обратно в пузырек с лаком для ногтей.
— Ну, обычно, когда люди пытаются покончить с собой, их помещают под психиатрический надзор, — сообщил он и, наклонившись к её пальцам, нежно на них подул.
Эмма нахмурилась.
— С помощью наручников?
— Нет, их ты заработала своими многочисленными попытками к бегству. Кроме того, ты вырывала капельницы, и врачи сочли это за признак еще большего членовредительства.
Эмма легла и уставилась в потолок.