– Сколько раз придется говорить вам, что я не маленькая? Молодость или зрелость не имеет ничего общего с возрастом! К тому же мне девятнадцать лет! Девятнадцать!
– Докажи это, – сказал он, еще сильнее прижав палец к моим бровям, и мне пришлось прищуриться из-за приложенной им силы. – Докажи, что ты взрослая. Сейчас. Здесь.
Я не ответила.
На этот раз Каран медленно спросил:
– Что делает человека зрелым?
Мужчина придвинулся ближе, сокращая расстояние между нами до нуля. Когда я вдохнула его тяжелый аромат, напоминающий горький шоколад, легкие наполнились жжением. Пока темные тени длинных черных ресниц падали на его щеки, Каран продолжал, прищурившись, всматриваться в мое лицо. Мы впервые были так близко.
– Докажи мне, что ты взрослая, Камешек.
– Вы… – Я попыталась отстраниться, но казалось, что-то мешало мне сделать это. Я будто была захвачена его невероятным притяжением. – Что вы имеете в виду?
Странное выражение появилось на его лице, мужчина нахмурился.
– А?
Я на мгновение остолбенела, перехватило дыхание. Его черные брови изогнулись еще сильнее, когда взгляд Карана упал на мою быстро поднимающуюся и опускающуюся грудь.
– Как ты думаешь, что я имею в виду?
– Вы требуете доказать свою зрелость и теперь находитесь очень близко ко мне. – Я попыталась отстраниться. – И здесь так душно. И… – Мне не хватало воздуха. – И… не могли бы вы отодвинуться, пожалуйста?!
Каран сделал паузу, и я почувствовала, будто завеса на его лице начала спадать. Посмотрев на меня с изумлением, мужчина быстро моргнул, отступил назад и, тяжело вздохнув, попытался сохранить спокойное выражение лица. Я продолжала сидеть, прижавшись к стене, задыхаясь, руки и ноги стали холодными, и я напоминала кота, пролившего молоко.
– Зрелость, о которой я говорю… – Он сделал паузу, глядя перед собой. – Я говорил не об этом. Ты ошиблась, бунтарка.
Сердце билось так быстро, что разрывало грудь. Я сглотнула, когда поток смущения, смешанный с растерянностью, начал разливаться по телу.
– Здесь так душно. Я не могу долго находиться в закрытых местах, – пробормотала, пытаясь сменить тему.
Я все еще не успокоилась, когда Каран снова взглянул на меня.
– Не придумывай у себя в голове разные глупости. И перестань делать вид, будто я собираюсь на тебя напасть. У тебя крайне аморальные мысли для такой маленькой девочки. – Теперь он полностью развернулся ко мне. – Меня не интересует твое маленькое тело.
– Я подумала не об этом…
– Молчи. – Мужчина нахмурился. – Хотел бы я посмотреть на размер твоего мозга, если он выдает такие идеи.
– Вы были очень близко. – Это все, что я смогла сказать, когда щеки покраснели от смущения. – И здесь так душно. – Я перевела взгляд на металлические стены. Чувствовала, как Каран смотрит на меня.
– Теперь за возникновение странных мыслей ты винишь духоту, а не свой мозг?
Я нахмурилась, но какое-то время не смотрела на него. На самом деле я никогда ни о чем таком не думала, но близость Карана стала неожиданной атакой. Возможно, я также была взволнована тем, что впервые увидела его лицо так близко: этот человек обладал красотой, которую трудно было представить и невозможно описать. Его лицо казалось темной картиной, нарисованной неоновыми цветами на черном как смоль холсте. Неоновые цвета не были бы видны, если бы не было темно.
– Который сейчас час? – спросила я, надеясь отогнать ненужные мысли. Хотя знала, что семья не будет обо мне беспокоиться, чувствовала себя обязанной нарушить это молчание.
– Без пятнадцати двенадцать, – спокойно сказал мужчина.
– Ого! – Когда я резко повернулась к нему, Каран странно посмотрел на меня. – Неужели так поздно?
– Нет, я тебя обманываю, я сумасшедший.
– Каран-бей, мы умрем здесь от нехватки воздуха. Кроме того, становится холоднее.
Он надул щеки и запрокинул голову, глядя в потолок. Когда тень длинных ресниц упала на его скулы, мне захотелось дать себе пощечину за то, что стала рассматривать его. Дойдя до кадыка, я прищурилась. Казалось, что под его темной кожей скрыт бриллиант.
– Кто тебя выпустил из дома без куртки? – спросил он, глядя в потолок. – И ты можешь перестать пялиться на меня?
Его кадык двигался одновременно с губами.
– Я смотрю не на вас, – солгала я.
– Даже сейчас, говоря это, ты смотришь на меня, Камешек.
– Нет. – Скрестила ноги и уставилась перед собой. – Смотрите, я не смотрю на вас.
– Меня не интересуют маленькие девочки, – саркастически сказал Каран. – Так что я не буду смотреть на тебя, малышка.