***
В карцере было спокойно. Сняв пальто и подстелив под себя, улёгся прямо на полу и беспрепятственно проспал до тех пор, пока за мной не пришли. Во сне много раз слышал одно и то же: «Раб Божий Стефан, раб Божий Стефан, раб Божий Стефан». А проснувшись, был полон сил и решимости, потому что вдруг почувствовал, что должен сделать что-то правильное.
Потом меня проводили в просторную камеру, в которой находилось человек пять, не более. Среди прочих был и тот пристававший ко мне парень, вид которого мне показался напуганным. Меня позвали и подвели к одной из шконок. На кровати сидел верзила, в руках он держал банковскую карту.
– Знаешь, что это? – спросил меня верзила.
– Где-то видел, – ответил я, – но где, не помню.
Отвечая на вопрос, я действительно не мог вспомнить, где видел эту карту, но в уме отчётливо мелькали цифры. Они так настырно просились наружу, что я еле сдержался, чтобы не выкрикнуть. И всё думал, что это ещё не то, ради чего я сюда пришёл.
– Не, Стёпа – точно он! Отвечаю! – встрял в разговор знакомый парень.
– Не помнишь, говоришь? – обратился Стёпа ко мне.
– Не помню, – улыбнулся я. – Но, кажется, знаю, что тебе нужно.
– Что? – по-бычьи уставился на меня Стёпа.
Я огляделся по сторонам и отошёл к столу.
– Стоять! – заорал на меня мужик с загипсованной ногой и побитым лицом.
Не обращая внимания на окрик, я быстро схватил карандаш, валявшийся на газете, оторвал от газеты клочок, написал на нём цифры и, вернувшись на прежнее место, протянул бумажку Стёпе. Стёпа прочёл и заинтересованно посмотрел на меня.
– Точно? – спросил.
– Всё, что помню, – ответил я.
– Что ж, псих, живи, – произнёс Стёпа, поднимаясь со шконки, – не такой уж ты и дурак, как тебя рисуют.
Оттолкнув злосчастного парня, Стёпа направился к умывальнику. А мне указали моё место.
Лёжа на шконке, я ждал своего часа. Не знал, что именно, но чувствовал, что случится скоро.