- Святую воду. У меня всегда в лодке есть бутылочка святой воды, чтобы было чем защищаться от русалок, - честно ответил молодой мужчина.
- Русалок? У нас, что и такие водятся? – не зная то-ли плакать то ли смеяться, спросил Егор. – Если б своими глазами не видел вылезшее из дерева щупальце, то честное слово, поднял бы тебя на смех. Но после увиденного, начинаю верить тебе.
- Конечно, водятся. Их в здешней реке и плавнях полным-полно. Я их всех видел, даже каждую в лицо знаю. А недавно среди них новенькая появилась. Красавица – глаз невозможно отвести. Кстати, она чем-то напоминает одну из пропавших воспитательниц. Видел её фотографию на стенде в Доме Культуры. Будучи девушкой красавицей была, а как русалкой стала, так ещё прекраснее оказалась, - говорил рыбак о русалках как о чём-то обыденном. – Но с этими сладкоголосыми прелестницами, нужно ухо в остро держать. Голову сладкими речами задурят, красивыми телами соблазнят и на дно реки утянут для обеда, потому святую воду с собой беру. Она их пылкие желания мигом успокаивает и заставляет на расстоянии держаться.
- Надо и мне в храм сходить, святой водой запастись, - принял решение Егор. – А то мало ли, что может случится.
- Правильно, лучше перестраховаться и быть посмешищем в глазах людей, чем с жизнью расстаться по глупости и незнанию, - одобрительно добавил Кирилл.
Вскоре мужчины высадились на берег, к которому выходила одна из центральных улиц станицы, где их уже ожидала скорая помощь. Потерявшего сознание Петьку передали врачам, а сами отправились в коморку участкового.
- Ха, - горько усмехнулся Игнат.
- Ты чего? – тут же спросил Макар, поглядывая на озадаченного Егора, который косился на пакетик с образцом шерсти и успокоившимися клубами тьмы.
- Только вчера над моим подопечным коллеги прикалывались. Называли Малдером и инквизитором, а теперь ему не избежать подобной участи. Раз одну ногу в Нави оставил, работать ему теперь под моим началом всю свою жизнь.
- Неужели всё так серьёзно? – поинтересовался егерь.
- Да. Один раз соприкоснулся с параллельным миром, считай, на всю жизнь контракт с моим отделом подписал. И всё потому, что тьма в его душу проникла, сделала живым мертвецом. Теперь у него два выхода. Или погибнуть и тогда его душа попадёт навечно в Ад. Или он научится с ней жить, приспособится и станет обитателем другого мира. Третьего не дано. Рай отныне закрыт для него раз и навсегда. Значит – это его судьба, стать частью другого мира.
- О, в таком случае уж лучше другой мир, - согласился Егор.
- Вот и мы так думаем. Тогда он будет жить и пользу государству приносить, но для этого необходимо постоянно контактировать с нечистью, - пояснил Игнат и достал какие-то бумажки из своего портфеля. Одну протянул егерю, остальные опустил на стол участкового.
- Это расписки о неразглашении. Егор, подпиши одну из них. Остальные должны подписать все, кто сегодня был с нами у ивы.
- А если не подписать?
- Тогда окажешься в психушке. Или думаешь, тебе поверят, если станешь рассказывать о том, как дерево полицейскому ногу оторвало вылезшим из ствола щупальцем? – спросил Игнат и Егор понял.
- От же. А ведь ты прав. Я сам, собственными руками отправил Игоря в психушку для лечения, когда услышал его рассказ о том, что кто-то выпрыгнул из воды, схватил Катю за ноги и утащил на дно реки, - посетовал на себя Макар.
- Кстати. Нужно с этим Игорем поговорить, а заодно обследовать парня. Раз он стал свидетелем, значит с ним не всё в порядке.
Глава 10. Седьмая ночь.
Два дня в станице кипела жизнь. Охотники, съехавшиеся со всей округи, второй день подряд приходили с достойной добычей. От двадцати до тридцати матёрых особей отстреливали за день, но стая казалось, не уменьшалась. Всё новые и новые звери, словно по зову приходили в эти края, пополняя собой численность волчьих рядов.
Аномальное поведение животных, привлекло к себе внимание не только органов безопасности, но и корреспондентов, которые начали съезжаться в отдалённую станицу со всех краёв. К тому же, учёные не оставили данный вопрос без внимания, направив делегацию.
В итоге, каждый убитый зверь тщательно изучался, обследовался по всем физиологическим и биологическим признакам. Но пока никто точно не мог дать ответ, откуда столько волков, почему они сбегаются именно сюда, зачем на людей начали нападать.
- Егорыч, - обратился Игнат к начальнику РОВД, с которым сдружился за последние дни. – Я с мальцом в город уеду. Проверю, что нашим из передвижной лаборатории удалось выяснить. Заодно загляну в неврологический санаторий. Хочу на Игоря взглянуть и переброситься с ним парой слов.
- Лады, - кивнул Егор Егорыч. – Ребята из отряда быстрого реагирования тоже домой возвращаются, так с ними отправляйтесь, - предложил начальник. – Охотников достаточно на просьбу о помощи откликнулось, поэтому им пора к своим прямым обязанностям приступать. А мы тут ещё на денёк другой в доме Макара задержимся, потому не могу вам машину отдать.
- Да я не против. Главное доехать куда надо, - улыбнулся в ответ Игнат, пожал Егорычу руку и отправился к газели. Благо вещей с собой взяли ровно столько, сколько нужно, потому всё носили с собой, и на сборы время тратить не пришлось.
- Чё, престарелый агент укатил? – шутливо спросил у Егора Макар, усаживаясь вечером за стол ужинать.
- Угу, - наворачивая горячий, наваристый борщ со сметаной, ответил Захар. – Хочет с результатами анализа собранных образцов ознакомиться.
- Вот, старый пройдоха, а со мной даже не попрощался, - с нотками обиды в голосе, сказал участковый и принял из рук супруги свою порцию борща.
- Если нужна добавка, скажите. Я много наварила, ешьте досыта. Небось проголодались пока весь день по округе бегали, - радушно сообщила женщина и опять ушла на кухню.
- Мне точно нужна добавка, - признался Журас. – Ваш борщ тётя Зина, просто объедение.
- Ещё бы, после дня на свежем воздухе вам даже самый жиденький суп манной небесной покажется, - подливая гостю борща в тарелку, шутливо сказала женщина.
Летний вечер шел своим чередом. Жители и гости станицы, ужинали, наслаждаясь наступлением ночной прохлады. Постепенно во всех окнах и дворах загорелся свет, голоса на улице начали стихать, и к полуночи воцарилась тишина.
Усталость от очередного бурного летнего дня и изнурительной жары, взяла верх, и станица погрузилась в сон. Большая, круглая луна, освещала бледным светом улочки, сверчки стрекотали в придорожной траве, нарушая ночную тишину. Питухи, словно сговорившись, трижды прокукарекали, знаменуя наступление полночи, а после утихли, позволив сверчкам и дальше распевать колыбельные.
Вдруг, ночную идиллию нарушил едва слышный звук тяжёлой поступи. Кто-то чуждый вошел в станицу и собаки тут же его почуяли, разразились лаем, но большой чёрный, мохнатый зверь даже ухом не повёл. Спокойно пошел вперёд, ведя за собой десятки волков. Стоило ему пройти первый двор, как цепной пёс инстинктивно почуял неладное, забился в конуру, начал выть, словно накликивая беду и несколько волков, следовавших за вожаком с лёгкостью перемахнули через деревянный забор и своими острыми клыками положили конец собачьему страху. В мгновение ока разорвали несчастного на куски и проглотили, оставив лишь ошейник в луже остывающей крови.
Волки зашли в станицу. Пришли мстить людям за убитых товарищей. И стоило стае пройти мимо двора, как из него больше не доносился собачий лай. Но так продолжалось не долго, стоило волкам выйти ко дворам на другой стороне станицы, где по большей части проживали заядлые охотники, как встретили жестокий отпор.
Первыми остановили триумфальное шествие стаи по станице, волкодавы егеря Ивана Гайдука, которых он каждую ночь выпускал из вольеров, погулять по двору. Пара волкодавов почуяла незваных гостей. Насторожились. Тихо, практически беззвучно, приблизились к забору, остановились в паре метров и едва первый волк перемахнул через него, сразу кинулись на вторженца, без капли сожаления впились зубами в глотку и загривок, начали нещадно рвать его плоть. Ещё бы, ведь там, в дальнем вольере, в большой, просторной будке, на куче соломы, мирно спали трое пушистых щенков, неделю отроду.