- Нет, правда, Кордрой, я ничего не знаю. Единственная персона, кто может что-то сказать – это Автор. Но его же превратили в золотую статую.
Она ещё раз стрельнула в него глазами, но всё-таки перестала давить на него.
- А что с тобой, как вы сами-то не попались? – спросила Нортвест у неё.
- Мой отец… каждый год он устраивал нам на Рождество тренировки на случай конец света. Даже не могу поверить, что это могло мне пригодиться.
О как… хм… Ну да, как говорил Аластор, «постоянная предусмотрительность». И его глаз мог смотреть одновременно во все стороны, так что кавычки тут специально.* В общем, куда они скатываются, если тут творится всё это?..
Глифул плюхнулся на стол, осматривая попеременно всех присутствующих и думая, что им нужно делать? Нет, ладно, что им нужно делать, он и так знал. Ну, там: победить злодея, спасти людей… С этим-то всё было просто, так что пришлось чуть-чуть скорректировать вопрос. Что они вообще могут сделать?
А практически ничего. Ну, вернее варианты есть, но они столь скромные, что не стоит их даже и рассматривать. Нет, конечно, можно попытаться найти Диппера и мистера Пайнса, но вот что с ними, получится ли что-то с ними сделать – на всё это они ответа не имели. Вообще никаких предположений.
Нет, можно было бы, конечно, попытаться убежать. Да, это был неплохой вариант. Кто-кто, если не они, сможет преодолеть путь по ставшей ещё более опасной чаще этого города? Другой вопрос – а что от этого изменится? Никаких возможностей, чтобы сделать там что-то, что уничтожит этого демона, нет, а значит и спасаться бессмысленно. Да и кто знает, быть может, это всё распространяется по всему миру – куда они тогда будут бежать?
В следующую секунду плита снова сдвинулась, и все обернулись на звук. Так что входившего встречали восемь пар глаз пристально смотрящих в его сторону, пока остальные держали в руках что-то тяжёлое. Но к ним спустился… он же сам…
- О, привет, Адриан! – Глифул вскочил с места и зажал свою копию в медвежьих объятиях, пока все непонимающе смотрели на него, – Чёрт, не могу поверить, ты всё ещё жив! Нет, я, конечно, видел тебя, но почти три месяца… и без воды.
- Да ладно, я же из принтера, а значит сделан из бумаг и чернил. И мне удалось наткнуться на листок записей некой Евы Эванс*, который мне очень сильно помог. Я ведь могу питаться различными углеводами, – например, сырым картофелем, – а ещё пить чернила и нефть. Правда, в реальности это отвратительно.
Гидеон повернулся к остальным и встретил непонимающие взгляды, ну, кроме Мэйбл и Пасифики, которые знали об этом клоне. Ну и да, он естественно рассказал ему, как сюда спуститься, а как же ещё? В ком же он мог быть уверен, кроме как в самом себе, а это и есть он, вернее его почти идеальная копия.
- Это… мой клон… Ну, как-то я его создал. Как и других, но, к сожалению, у нас произошло недопонимание, а мы стояли прямо под пожарной сигнализацией. Ну и он – единственный выживший.
Несколько осторожных кивков, но, кажется, все успокоились и перестали смотреть на него, как на какую-то диковинку. А заодно, кажется, разуверились в том, что это одна из новых аномалий начавшихся из-за демона, либо просто-напросто галлюцинация, из-за того, что они свихнулись. Всё-таки они встречают всё время достаточно много странного, что понять сразу – галлюцинация это или реальность, нельзя.
- Вы это… ну да, раз все тут, то вы видели, что случилось наверху, – Адриан обернулся, – Кто-то знает, что тут творится? – он наткнулся на стену взглядов, говорящих примерно «опять ещё и этому всё объяснять», – И… я видел кошку. Нет, правда, какая-то огромная кошка гоняла демонов.
Гидеон посмотрел на Пасифику и заломил бровь, та только помотала головой, дескать она ничего знает и не имеет к этому никакого отношения. Чёрт, он жалел что у него ничего нет, чтобы поговорить с этой кошкой… И ведь она, наверняка, много знала, только почему-то не хотела ничего выкладывать… Но с ней говорил как Автор, так и демон, а значит она не проста. Чёрт, чёрт, чёрт, мы опять упустили возможность, которая могла нам помочь. А всё по собственной глупости.
- Ладно, Адриан, – Гидеон кивнул, – садись, всё равно у нас некоторые… хм… пробелы в численности. Тут у нас начался конец света, так что Диппер и мистер Стэнфорд Пайнс сейчас в плену, а мы не знаем, что мы можем сделать.
Ну, чего-то полезного. Конечно, можно выживать, либо заняться помощью людям, но это как-то глупо. Нет, не потому что это плохо, а потому что это симптомы, а не причины, а причина – начавшийся конец света и демоны.
Хм… Попытаться пробиться к камню? Ну, тому самому, что сдвинул демон… Нет, во-первых, Глифул был уверен, что этот камень прямо под пирамидой, во-вторых, они не знали, как его установить. И если установить обратно неправильно… да что угодно может быть. Нет, абсолютно что угодно, количество вариантов, которые можно представить, ограничено только фантазией.
Попытаться пробиться к демонам самим? Нет, он и так знал, что это малоосмысленно, скорее всего их таким образом просто убьют. Если не что-то похуже. Например, распотрошат их на части и сожрут внутренности. В общем, количество вариантов, в которых был хоть какой-то смысл, стремилось к нулю.
- Мой дом… – слабо сказала Эллен, на секунду замолчала, а затем встрепенулась, – Мой дом!
Все тут же повернулись к ней, спрашивая взглядом – что же она имеет ввиду. И она поспешила объяснится, притом от депрессивного состояния не осталось и следа, по крайней мере пока что.
- Там же, в этой комнате, хранятся артефакты. И он знал, что она там есть, он говорил про Хелен… А так как мои родители… он же легко может войти внутрь, даже если грубой силы не хватит. И тогда с этим добром можно хорошо навести шума.
Все несколько секунд обдумывали всё сказанное ею, пока до них доходила тяжесть положения, в котором они все оказались. Чёрт, чёрт, чёрт! Да даже если он не сможет пройти внутрь, сквозь порог, то ничего не мешает подойти к тому всему с другой стороны – спалить дом. И это немногим лучше, чем если бы Сайфер получил артефакты в свои руки.
- Пойдём, – буркнула Вэнди и обернулась, поглядев на статуи, – Мне эта идея не нравится, но лучше уж она, чем другие варианты развития события.
Никто возражать не собирался, даже Мэйбл более-менее пришла в себя, хотя всё ещё выглядела отрешённой, а уж Эллен хотя бы временно, но всё-таки загорелось новой идеей. Хоть она и выражалась в том, чтобы вынести все артефакты из её дома, дома её родителей, которых она убила едва ли часа два назад. Нет, после этого лета нам всем потребуется помощь очень хорошего психотерапевта.
Пасифика осторожно поднялась на крышу здания и увидела сидящую на краю Мэйбл. Нет, будь это крупный город, небоскрёбы, то она бы боялась, а так… ну, всего пара этажей, максимум, сломает ногу. Так что самоубийства она не опасалась, она боялась другого.
Отсюда открывался вид на весь город и лес вокруг него, даже так можно было заметить отдельных монстров где-то вдалеке, но они не интересовались ими. Мда… если бы кто-то спросил её чуть раньше, она бы не поверила, что конец света наступит в чудной смеси из Путеводителя и Страны Чудес, скорее уж она бы назвала ядерную войну.
Вот уже несколько дней, как начался этот конец света, – как выразился Валентино, – Странногедон, и они, как ни странно, всё ещё были живы. Правда, их умение выживать состояло большей частью из опыта встречи со всем этим бредом, а так же навыка хорошо прятаться по щелям.
Собственно, они и сидели большей частью под кладбищем, изредка отбиваясь от оживших мертвецов, а так же выбираясь за едой наверх. Да, этакое Сопротивление, которое, впрочем, даже не может ничего сделать.
Где находятся остальные жители города, – кроме попавших в плен, – она не знала, вероятно, прячутся лучше, чем они. Ибо они не встречали в этом городе почти никого, а если и встречали, то истошно кричащими и убегающими. Хотя, может быть, Гравити Фоллс просто превратился в мёртвое место, откуда все выжившие, кроме них, уже сбежали.
Правда, был ещё один вариант, который она видела своими глазами, но надеялась, что со всеми такого не произошло. Как-то раз они опять тайком пробирались через город, как увидели, что кто-то осторожно пробирается прямо по главной улице. Она не узнала, кто это. Первым же побуждением, конечно, было побежать и помочь, но ей уже благоразумно положили руку на плечо.