Не договорив, ведьма повернулась, вновь подошла к сундуку, На сундуке же важно восседал, невесть откуда взявшийся, чёрный котище… ведьма подхватила его на руки, крепко прижала к себе, и кот благодарственно замурлыкал в ответ.
— Если бы тогда пошла, как тебе велели… — снова повторила ведьма, внимательно глядя на Настю, — если бы ты послушалась меня тогда…
— То ты бы убила меня, ведь так? — Настя произносила слова, но одновременно как бы слушала их откуда-то со стороны, настолько чужим, незнакомым, казался ей собственный старческий голос. — Скажи, каким способом ты убила бы меня в этом случае? — она замолчала… она молчала достаточно долго, но ведьма тоже молчала. — И как ты собираешься сделать это сейчас?
Не отводя глаз от измождённого, перекошенного страданием Настиного лица, ведьма вновь улыбнулась ей странной своей улыбкой, не то насмешливой, не то сочувственной…
— Никогда нельзя идти против времени! — снова зажурчал нежный, ласковый её голос. — Видишь, что получилось, когда ты сделала это…
— Вижу! — с надрывом в голосе выкрикнула Настя.
Колени её вдруг подкосились, и Настя с рыданием упала на пол.
— Я не могу так! — выкрикивала она, захлёбываясь в рыданиях. — Я не могу так больше! Не могу! — Настя билась головой об пол, неистовые эти рыдания вдруг принесли ей какое-то неизъяснимое облегчение, какое-то то непонятное наслаждение, что ли… — За что ты так преследуешь меня, что я тебе сделала такого?! Убей меня лучше сразу! Убей лучше сразу, чем вот так… лучше убей сразу!
Шаги ведьмы послышались где-то совсем рядом. Настя ощутила вдруг, как чья-то рука опустилась на её волосы… тёплая, живая рука…
— Как же я могу убить тебя! — у ведьмы теперь был почему-то совершенно другой голос… такой удивительно знакомый голос. — Ты ведь мне всегда была как сестра… даже ближе, чем сестра… ты что, уже забыла об этом?
Этот голос мог принадлежать только… нет, этого не могло быть!
Настя подняла голову и увидела склонившуюся над ней… Веронику!
— Сестра моя! — Вероника опустилась на колени… она глядела Насте прямо в глаза… её голос, казалось, проникал в самую Настину душу. — Я по тебе так скучала всё это время… а ты? Неужели ты даже не вспоминала обо мне?
— Нет! — Настя вскочила на ноги, попятилась. — Нет, ты не Вероника! Ты не можешь быть ею! Вероника умерла!
Она вдруг вспомнила, что в настоящее время Вероника жива и ей всего лишь пять лет с небольшим… точь в точь столько же, сколько и самой Насти сейчас…
Вот только детство у Вероники было далеко не таким безоблачным…
Настя пятилась, а Лжевероника, стоя на коленях, внимательно за ней наблюдала. И чёрный кот тоже внимательно следил за Настей, развалившись на сундуке. Настя пятилась до тех самым пор, пока плечами не ощутила твёрдые брёвна стены… потом пятиться стало некуда.
— Помнишь, как мы обе влюбились в учителя музыки в пятом классе? — голос Вероники был самый настоящий, и лицо ведьмы было подлинным лицом Вероники. — Мы ещё писали вдвоём клятву собственной кровью… помнишь?
Настя всё помнила.
— И как я схватила воспаление лёгких, а ты всё пыталась тоже заболеть, чтобы быть рядом со мной… чего ты только не делала тогда ради этого и всё без толку. А потом, когда я уже выздоровела, у тебя вдруг нашли какие-то шумы в сердце… тогда уже я со слезами на глазах требовала от школьного врача, чтобы он нашёл такие же шумы и у меня. А в седьмом классе…
— Замолчи! Замолчи! Замолчи! — закричала Настя, трясясь всем телом. — Да, ты знаешь всё это… ты может всё про нас знаешь, но это ничего не значит! Ты не Вероника, ты не можешь быть Вероникой! Это ты убила её… ты, проклятая колдунья! И её отца… и Марью Степановну… и Пашку-тракториста! Скольких человек ты убила за свою жизнь, тварь?!
Лжевероника поднялась с пола… впрочем, это уже была прежняя ослепительная красавица.
— Марью Степановну убила ты! — проговорила она воркующим своим голосом. — И Вероника погибла из-за тебя… и Пашка тоже… неужели ты всё это забыла? — красавица вновь улыбнулась Насти, но теперь в улыбке её не хватало самого главного: там не было больше сочувствия. — Зачем ты пришла сюда?
— Зачем пришла? — Настя непонимающе уставилась на ведьму. — Но ведь ты сама этого хотела… всё это время ты сама…
— Я передумала! — лучистые глаза красавицы холодно смотрели на Настю, холод был и в словах ведьмы, холод и безразличие, что ли… — Ты не нужна мне больше! Можешь уходить!