Дальше шёл вопрос об укрытии. Я понимал, что если они обнаружат моё отсутствие в постели, то начнутся поиски, а это уже было недопустимым. Поэтому мне придётся действовать как можно тише и быстрее. Кровать, к счастью, стояла достаточно далеко от двери, и им придётся зайти вдвоём, один за другим. Раз у обоих будет оружие, то можно попробовать пропустить первого, чтобы зашёл второй, спрыгнуть на него сверху, чтобы сломать шею, и метнуть нож в того, кто уже должен будет обнаружить пустую постель.
Единственная проблема была в следующем: я не знал, когда именно они соберутся прийти. Если мне не хватит магических сил, чтобы удержать себя наверху, то я рухну прямо перед ними и тогда мне конец. А ещё один из них мог остаться снаружи как часовой, пока другой выполняет задуманное, но это было маловероятно. «Думаю, они слишком ненавидят меня, чтобы отдавать такую честь лишь одному» — подумал я.
Итак, если всё будет хорошо, то меня не заметят, и я смогу обвести старушку-смерть вокруг пальца. Оставалось только ждать...
В моменты ожидания поворота судьбы время всегда замедляет свой ход. Так было и сейчас: казалось, что прошли часы, и Аэта и Эджи передумали вовсе приходить, но я ждал. Я вслушивался в ночную тишину, хоть и надеялся, что они не придут.
Но они пришли. Едва различимый шорох заставил мой организм выделить адреналин, и теперь всё происходило быстрее. Произнеся заклинание, я залез на потолок и, опустив вниз голову, стал ждать дальше. Я ощущал приближение необратимого события.
Щелчок. Они применили магию, чтобы открыть мою дверь. Она медленно начала открываться до тех пор, пока не остановилась. Потом показалась голова Эджи и снова скрылась за дверью. Всего меня трясло от напряжения: вот Эджи идёт вперёд, а в руке его находится приличных размеров хорошо наточенный нож, который должен был бы перерезать мне горло во сне. Пройдя до центра комнаты, он повернулся. Я затаил дыхание.
Эджи едва уловимым движением руки позвал к себе Аэту и повернулся в сторону кровати. Вот он, тот самый момент, который я не должен упустить. Едва Аэта переступил порог, я прекратил действие заклинания сначала для ног, а мгновением позже и для рук для того, чтобы, попав ногами ему в плечи и, тем самым, повалив его на пол, свободными руками резко свернуть ему шею. Нож выпал из его руки и со звоном упал на пол, но я успел подхватить его и метнуть приблизительно туда, где должна была быть шея Эджи, до того, как он успел бы что-либо предпринять. Через секунду около кровати что-то упало, со звоном уронив второй нож. Это было уже мёртвое тело Эджи.
Подняв нож с пола, я подошёл к Аэте. Несмотря на то, что шея его была выкручена почти в противоположную сторону, он мог ещё очнуться и даже послать весточку остальным, но я, конечно, не мог этого допустить. Воткнув нож ему в голову по самую рукоятку. Я присел на кровать.
В центр комнаты стекла огромная лужа чёрной крови. Я сидел на кровати и глядел на свои выпачканные в чёрный цвет руки. Только что я убил двух своих братьев из-за того, что хотел спасти себя... Но только на этом я и прекратил внезапно нахлынувший поток мыслей. Их смерть не являлась концом. Она была началом чего-то тёмного и ужасного.
Я решил, несмотря на очень позднее время, сообщить всё Мастеру Дитону. Да, он не одобрит моего поступка, равно как и любой вскоре узнавший об этом мастер, но медлить было нельзя. Натянув одежду и сапоги, я, дойдя до двери и убрав мёртвого Аэту, решил напоследок окинуть взглядом свою комнату, ведь знал, что больше не вернусь сюда никогда. У ног лежал мёртвый Аэта, а у кровати — Эджи. Лужа на полу увеличилась вдвое. На столе стояла пустая тарелка. А в окне...горели два маленьких белых зрачка. Это был Клеравервен. Он видел всё.
Коридоры в эту ночь казались намного холоднее, чем раньше. Возможно, потому что действие адреналина уже закончилось, или, например, потому что я вновь ощутил беспощадное наступление перемен. Как бы там ни было, на дне Тринадцати Огней будет уже меньше участников.
Само это событие — день Тринадцати Огней — есть ни что иное, как экзамен для будущих Тлеющих Рыцарей, а для жителей города — настоящее зрелище с возможностью разбогатеть: делать ставки на победителя было обычным делом. Кандидатам выдавалось оружие, которое они потребуют, после чего они, спев Песнь Огня, выходили на арену и сражались не на жизнь, а насмерть. Событие это получило такое название из-за тринадцати колонн с огненными чашами на верхушке. В конце испытания на победителя скидывали содержимое этих чаш, тем самым посвящая его в Тлеющие Рыцари, затем ему подносили его доспехи в зависимости от оружия, которое он использовал, после чего тот отправлялся на личную встречу с самим Королём, где и определялась его, Тлеющего Рыцаря, дальнейшая судьба.