Следующие несколько часов мы провели за обсуждением дней минувших, попивая кофе. Позже Рош налил каждому по миске восхитительного рагу из мяса с овощами, и мы снова продолжили беседу. Время летело невыносимо быстро.
За окном начало темнеть.
Я, поднявшись, посмотрел на остальных. Аделаина и Адам, занявшись спорить, не заметили этого. Только Рош пристально посмотрел на меня.
Мы вышли во двор.
На улице было холодно. Шёл снег. Большие хлопья медленно опускались, кружась, на землю. Рош, закутавшись в плащ, смотрел вдаль.
— Как думаешь, я ещё вернусь? — задал я ему вопрос.
— Да, — ответил он, — только нас уже не будет.
— Почему? — спросил я.
— Они придут сюда, чтобы очистить эти места. Ты обрёк нас на погибель, сам того не сознавая. Но ты не виноват.
Я посмотрел на него. Зрачки Роша были пожелтели, как осенняя листва, и светились в темноте. Он повернул голову ко мне, и огонь погас.
— Кто ты? — спросил я.
В этот момент дверь распахнулась. Аделаина, вся недовольная, встала рядом.
— Если я ещё раз начну спорить с этим дураком, клянусь, я подсыплю ему в постель толчёные иглы дикобраза.
Я улыбнулся.
— Мне нужно ехать, — сказал я.
— Куда ты собрался, на ночь глядя? — удивилась она.
— Исполнять своё Предназначение, — выдохнул я.
Дальше молчали.
— Ладно, — нарушила тишину Аделаина и, открыв дверь, крикнула: — Адам, Намор уезжает. Иди, попрощайся с ним.
Послышалось ворчание. Адам медленно вышел и сморщился от холода.
— Никогда не думал, что буду прощаться с пепельным, — сказал он, протянув мне руку.
— Никогда не думал, что найду друзей среди людей, — ответил я и пожал ему руку.
Адам сощурился.
— Друзей?
Аделаина громко вздохнула. Клуб пара вырвался и проскочил между мной и Адамом.
— Намор, — обратилась девушка ко мне, — ты заезжай, если что, в гости. Будем всегда рады.
Мы обнялись.
— Госпожа будет ждать тебя, — прошептала она мне на ухо и разомкнула объятия.
Рош стоял молча и глядел в темноту. Я подошёл к нему ближе, и он обратил на меня внимание. Мы молча пожали друг другу руки.
Уезжая, я ещё долго оборачивался, чтобы запомнить эту весёлую троицу. Домик с его обитателями медленно утопал в темноте, пока, наконец, не растворился в ней.
Свиток 29
— Клеравервен, быстрее!
Я подгонял ворона-оборотня как можно чаще, чтобы тот даже и не думал останавливаться. На тринадцатый день после последней встречи с Аделаиной, Адамом и Рошем мне приснился сон: горящие угольки метались в темноте, борясь с ней, и они то затухали, то взрывались огнём, но Тьма всё-таки поглотила их, и смех, злорадный и одновременно грустный, вырвался из неё, пробудив меня.
Мне нужно было найти церковь. Она была скрыта от простого взора этого мира, но всё же была обнаружена в ходе длительных походов Тлеющих Рыцарей к ней. Именно там, в старой церкви, умерли все те, кто был до меня в этом мире. И именно там находился тот, чья смерть принесёт мир порождениям пепла с миром людей.
Снег летел мне прямо в лицо, и я воспользовался магией, создав небольшой купол вокруг себя, чтобы лучше видеть.
Да, я видел все признаки нужного мне места: сначала это были чьи-то останки, покрытые тёмной плёнкой; иногда мне встречались доспехи, похожие на доспехи Тлеющих Рыцарей, но настолько старинные и заржавевшие, что я с трудом мог разглядеть королевские символы, принадлежащие разным замкам Долины Пепла; а иногда встречались не такие уже и старые, всего в пару сотен лет, Рыцари, просто сидевшие под деревом или лежавшие, свернувшись в клубок, и недвижимые, словно и вовсе были не когда-то живыми мастерами владения клинком, а всего лишь вырезанные из камня и оставленные как знак опасности фигуры. И с каждой минутой их становилось всё больше и больше.
Но вот и показалась сама церковь.
Серая и старинная, она казалась настолько ветхой, что только бы до неё дотронуться — и она развалится в прах, словно бы её здесь никогда и не было.
В дверях показалась фигура. Неизвестный сделал всего пару шагов в мою сторону, но я уже понял, что опоздал.
— Ho, luficrim rehtaf Phiniroael…
Я спрыгнул с коня и побежал к Рыцарю. Тот упал на колени. Услышав шум, Рыцарь поднял голову. Я присел рядом и осмотрел его. Несчастный получил как минимум восемь колющих ударов: доспех был пронзён в нескольких местах, откуда медленно сочилась кровь. Сняв свой шлем, он медленно поднял на меня глаза. Огонь в них мерк так же быстро, сколь быстро угасала в нём жизнь.