Каждому новому соратнику после тщательной проверки назначались задания. Сначала лёгкие – расклейка стикеров в метро, раздача листовок, участие в одиночных пикетах и митингах. Соратник должен быть готов ко всему и, самое главное, он должен молчать, если его задержат, и не выдавать никого. Это тоже была своего рода проверка.
Ольга рассказывала, как сама была на таком задании несколько лет назад.
Задача была простая – зайти в вагон, пока поезд стоит, раздать листовки и быстро выйти. Двери закроются, поезд уедет – никто не успеет запомнить лица. Ходили по двое. После двух поездов меняли станцию, чтобы не вызывать подозрения. Но на одной из станций их взяли – проследили по камерам.
Забрали недалеко – в ближайший обезьянник. Вели через всю платформу, скрутив руки. Ольга не издала ни звука, хотя казалось, что руку вот-вот сломают. Посадили в клетку, закрыли дверь.
– Ремни, шнурки снимаем, – привычно командовал полицейский, – телефон отдаём.
Полицейские расхаживали вдоль клетки, пока девчонки снимали ремни и, неловко наклонившись, вытягивали из ботинок шнурки. Кроме них в клетке сидел ещё какой-то бомж, от которого жутко пахло. Он развалился на всей лавке, так что сидеть уже было негде – и Ольга села на пол.
Полицейский постучал палкой по прутьям:
– На полу не сидеть. К стене не прижиматься.
Пришлось встать. Стены были покрашены неприятной зелёной краской, кое-где облупившейся.
Когда они выезжали на акцию, Пётр их предупреждал:
– Всё делать быстро. Не попадаться. Видите ментов – бегите. В метро не догонят. Если попались – сидите тихо. Говорите одно – ничего не знаю. Откуда листовки – дали, обещали заплатить. Всё. Максимум – запишут административное нарушение. Понятно?
Всё было понятно.
Стали выводить по одному. Развели в разные кабинеты.
Ольга села на стул напротив полицейского. Тот достал листок и ручку.
– Ну что, рассказывай. Откуда эти материалы?
– Я не знаю, что это за листовки. Мужики дали, обещали заплатить.
– Какие мужики?
– В метро договорились встретиться. Могу станцию назвать.
Полицейский вздохнул. Понятно, что все одно и то же говорят, что он уже слышал всё это много раз.
– А подружка твоя другое говорит. Говорит, что ты её подговаривала на антиправительственную деятельность. А это уже до десяти лет. Будем оформлять?
Было понятно, что полицейский врёт. Что никто никого никогда в организации не сдаст. Но было всё равно жутко.
– Что знала – сказала. Всё, – ответила Ольга.
– Всё, значит, – полицейский взял, повертел листовку, прочитал название, – «Россия для нас». Для вас, значит? А для меня?
– А это смотря за кого вы.
Полицейский хлопнул листовкой по столу:
– Тебе сколько лет? Двадцать? А я уже двадцать лет вот это, – он потряс листовкой, – вижу. Вас что там, наркотой качают? – Он достал паспорт Ольги. – Москвичка. Не боишься института лишиться, мамку с папкой расстроить? Может, тебе терроризм приписать? Если я у тебя самодельное взрывчатое вещество заметил и изъял? Показать? Сейчас пальчики твои там быстро появятся. – Ольга смотрела и молчала. – И сопротивление властям. Вы у меня уже вот здесь, – он показал на свою шею. – Нацики чёртовы.
Голова закружилась от духоты. Полицейский протянул бумагу.
– Пиши. Как что было – пиши. Кто ваш лидер, где сидит – в каком штабе. Всё пиши.
Ольга не двигалась.
– Молчать будешь? – полицейский придвинулся к ней. – Серёг, – позвал кого-то. Пришёл ещё один – толстый и страшный. – Подружку её отпускай за содействие. А её на шесть часов.
Надели наручники и отвели обратно в клетку к бомжу.
Через шесть часов Ольгу выпустили. Всё это время она стояла в наручниках и боялась только одного – что позвонят матери. В час ночи открылась камера.
Дождались, пока закроется метро.
Ольга встала к стене, вытянула вверх руки, растопырила пальцы. Полицейский ударил по ногам дубинкой.
– Иди пока, – сказал он. – Привет своим передавай. Скажи, надо будет – возьмём.
Ноги болели и не гнулись. Она пошла пешком в ближайший круглосуточный Макдональдс – ждать утра.
Это было задание для только что вступивших в организацию.
Затем задания усложнялись – организовать собственный пикет или небольшой митинг, возглавить шествие. Но всё это были задания официальные, а я уверена, были ещё задания неофициальные, о которых не говорили на собраниях. Может быть, в таких заданиях участвовал Макс, когда пропадал по несколько дней подряд.
Ещё организация активно занималась украинским вопросом – находила, собирала и отправляла добровольцев на Донбасс. Снабжала их полным обмундированием – бронежилетом, оружием. Подготавливала к службе. Военная подготовка в организации была на высоком уровне – здесь готовили настоящих бойцов. У них были свои клубы, где учились обращаться с оружием, занимались боксом, рукопашным боем.