Но сморгнув слёзы Джитендра неожиданно обнаруживает, что вся энергия, вся опасная мощь куда-то делась. И что под ним лишь безжизненные камни.
«Только не говорите мне, что я оставил её там…»
Перед глазами отчётливо встаёт картина огромного кратера, возникшего на месте столицы.
Джитендра даже не обращает внимания, с каким упругим всплеском башня обрушивается в воду. Лишь краем сознание отмечает, что из-за пустот та, наверное, затонет не сразу, а покрутится немного, словно поплавок. Башню и правда начинает мотать. Неожиданно падает Калидас, и его тело рассыпается пыльным пеплом. Ветер свободно уносит эту пыль. А прояснившийся взгляд Джитендры падает на Лилавати. Чтобы не слететь в воду, он хватается за край пустой трещины и ловит её уже скользнувшее к краю тело. Откуда-то появляется Рагху. Мимо осыпаются обломки разрушенной малой башни, но обезьяньи пальцы ратри ловко цепляются за трещины и разломы. Поймав скатывающегося Лала, Рагху почти мгновенно перемещается на десяток метров вниз и даже успевает схватить уже летящего в океан Джагжита.
Пустая трата времени. Всё равно они уже мертвы.
Но хоть и Джитендра думает так, тем не менее продолжает прижимать к себе холодное тело Лилавати.
Почему всё так вышло?
– Ситар.
Чистый и чёткий звук удивляет. Нет, голос Рагху всё ещё напоминает скрип деревянного колеса, просто Джитендра не заметил, как прошла глухота.
– Что?
– «Шакти Равана». Я предал клятву, поэтому ты в праве забрать мою жизнь.
Башня наклоняется ещё больше, и теперь они двое удерживаются лишь на узком бортике, который раньше служил ограждением площадки, не доходившим даже до колен. Стоит чуть ослабить пальцы – и упадёшь прямо в океан. И спасение, действительно, возможно лишь в том случае, если Джитендра где-то возьмёт энергию для переноса. Только никто здесь не достоин спасения.
«… если выживем, я должен сказать тебе кое-что важное», – всплывает в памяти. По крайней мере, Джитендре кажется, что он правильно расшифровал слова Рохана.
«… если…»
«А вдруг столица каким-то чудом уцелела?»
Взгляд снова падает на Рагху. На тела, удерживаемые им.
«Не может быть!»
Джагжит и Лал… эти двое живы! Их души истёрзаны, почти сожжены дотла, но в отличии от Лилавати, ребят ещё можно спасти!
Но предложение Рагху…
И тут его осеняет. Это кажется почти безумным, но Джитендра точно чувствует…
Хмыкнув, он отпускает руку.
– Может быть, в следующий раз.
И вместе с телом девочки из Ксандрии падает в океан. Поверхность воды с плеском смыкается над головой, звуки тут же пропадают, но не свет – рассеянные солнечные лучи освещают громаду древней башни, хотя большая её часть уже скрылась в невидимой глубине. Мутный фиолетовый мир вокруг кажется безжизненным и равнодушным, но у Джитендры крепнет ощущение, что он оказался в объятиях бесконечно прекрасной и сильной души. И ему становится страшно. Он чувствует себя глупцом и слепцом, который за пульсацией слабых маленьких душ до сих пор не был способен рассмотреть нечто настолько огромное.
Энергия разлита повсюду. Её надо просто увидеть. Почувствовать. И не сойти с ума.
Ещё раз проникая внутренним взором в помещения башни, Джитендра с сожалением замечает затопленную спальню-библиотеку Рохана, пятьсот тридцать четыре книги уже пропитавшиеся ядовитой водой, а так же шкафы с богатой одеждой, его сознание проносится по тёмным камерам и простым комнатам слуг, а добравшись до основания башни, задерживается у разбитого бассейна… А потом Джитендра открывает глаза и ловит взглядом барахтающегося на поверхности упрямого ратри, пытающегося удержать на плаву и два бессознательных тела. Даже не верится, что этот коварный предатель до сих пор служил Калидасу…
В лёгких начинает заканчиваться кислород. От ядовитой воды щиплет кожу.
И Джитендра наконец-то решается взять из окружающего потока энергии одну сто тысячную часть, оставляя взамен лишь извинения и благодарность. А потом башня остаётся погружаться в океанскую бездну одна.
_______________________________
36. Перед рассветом
***
Холодно. Мокрая одежда липнет к телу. Нет, примерзает. А с неба падает мягкий снег.
Первое, что бросается в глаза – яркие красные капли на белоснежном сугробе – словно россыпь ягод рябины.
Фонари не горят. Непонятно, что их потушило, но дворец стоит вроде бы целый, только много окон-витражей разбито. За некоторыми колеблется слабый свет. После яркого солнца над Ядовитым океаном здесь небо кажется ужасающе чёрным, но вдалеке, на самом горизонте, словно шрам, зреет алое зарево. Будто кто-то поджог край гобелена, укрывшего небо, и огонь поднимается всё выше, пожирая ночь.
Но в столице пока ещё царит темнота.
И Джитендра даже рад, что не может как следует рассмотреть лежащие впереди на изрытом снегу тела, что сцепились в посмертной хватке. Но длинное копье, торчащее из спины просто одетого человека, видит хорошо – как и его меч, вошедший противнику-арвинцу в середину груди. Можно даже представить, как они бросились друг на друга, как лезвия пронзили их тела… эти воины не отпустили своё оружие даже после смерти. И не только они. Тела повсюду: в изломанных кустах, на сожженных клумбах, в лужах крови и посреди вроде бы нетронутого ровного снега… изрезаны, проткнуты, разрублены… и у многих всё ещё зажаты в руках копья, мечи, топоры…
Зачем они им после смерти?
Джитендра оглядывается на хруст снега за спиной. Рагху. Взваливает на спину длинное тело Джагжита. Сейчас ратри похож не на опасного убийцу, а на простого слугу, молча выполняющего свою простую работу.
«Надо найти помощь для раненых…»
Тело Лилы в руках кажется слишком лёгким.
Наполнив лёгкие морозным воздухом, Джитендра отпускает внутренний взор. Где-нибудь должен быть лазарет… К сожалению, он не способен единым взглядом объять всю махину дворца, так что приходится планомерно пробираться через комнаты и залы.
Повсюду разгром.
Тела не только солдат, но и обычных слуг и служанок… некоторые мертвы уже несколько дней…
Джитендра едва сдерживает тошноту.
И в этот момент совсем рядом мелькает свет. В большой комнате посреди рассыпанных по полу бумаг стоит на коленях черноволосый молодой человек и подносит горящую свечу то к одному документу, то к другому… Оставив его, Джитендра отправляется дальше, пролетая мимо ещё двух людей… нет, у одного слишком длинные уши, чтобы назвать его человеком… Дальше по коридору становится слышно нервные голоса. А доносятся они… из-за выломанной двери. Ещё одна комната, окна забиты, грубые факелы горят вместо утончённых свечей. На стоящем косо столе раскинулась огромная карта. Вокруг не меньше десятка людей… а вот и Рохан, уже набросивший на плечи плащ и где-то доставший наплечники и металлические рукавицы. Живот его тоже скрыт стальной пластиной.
Забывшись, Джитендра замирает, наблюдая за сосредоточенным усталым лицом. Коса императора растрепалась, и грязно-рыжие волосы раскинулись по изумрудному плащу. Этот плащ… будит плохие воспоминания. Но стоит Джитендре так подумать, как на плотной ткани за спиной императора вдруг собираются мелкие искры, и Рохан, вздрогнув, оглядывается на окно. Потом так же резко на дверь.
Зачарованная вещь отреагировала на Джитендру? Но почему? Он же всего лишь «смотрит»?
– … возвращайся.
Голос доносится словно сквозь стену. Глухой и далёкий. Но спустя миг приходит ощущение прикосновения к плечу – и Джитендра спешно открывает глаза.
Равиндра. Склонился и обеспокоенно заглядывает в его лицо.
– Не играйся с этим. Душа быстро привыкает к покиданию тела, но однажды ты можешь просто не вернуться назад.
Смысл слов доходит с трудом. Мотнув головой, Джитендра опять чувствует прикосновение – это Равиндра придерживает наброшенный ему на плечи плащ. Слава Варуне, не изумрудный.