– Ох!
Старик отдёргивает руку. Оглядывается на обрыв, оставшийся в стороне. Ветер подхватывает его длинные неопрятные волосы и бросает на покрытое морщинами лицо – тот морщится и отворачивается. И вдруг красные глаза становятся больше.
– О, неужто младший Равиндра послал тебя специально, чтобы напомнить своему учителю об обеде?
Что? Значит в замке живёт кто-то ещё? Но Джитендра до сих пор видел только Равиндру!
А тем временем старик шумно вздыхает и кивает сам себе:
– Я уже повторял ему тысячу раз, что не желаю больше продлевать свою жизнь! Ну что за упрямец! Вот проживёт с моё, сам поймёт, как это всё…
– Простите… – перебивает Джитендра. – Меня действительно зовут Джитендра. И я ни в коем случае не хотел бы помешать вашим планам, но… не будете ли вы так любезны согласиться хотя бы на одну трапезу? Возможно, даже ответить на некоторые мои вопросы?
Изначально он не собирался быть таким вежливым, но любезные слова льются сами собой. В конце концов, никто никогда не учил Джитендру вести себя властно.
– Одну трапезу? Разве я не сказал, что не желаю больше продлевать себе жизнь?
Не по-старчески звонкий голос звучит раздражённо, но в красных глазах, слишком ярких для бледного лица в обрамлении седых волос, чудится ожидание. Словно старый упрямец желает, чтобы его начали умолять.
– Но разве одна трапеза что-то сильно изменит? – улыбается Джитендра, переступая с ноги на ногу (ушибленная коленка немного болит). – Я мигом теле… телепортирую вас к замку, а завтра, если хотите, верну в это самое место…
– К замку? Разве пиры перенесли из пещер?
Новый вопрос снова ставит Джитендру в тупик. О каких пирах речь? Разве они говорят не о жаренном бараньем мясе, которое подаётся в замке на лысой горе утром, в обед и вечером? Конечно, оно уже порядком успело надоесть, но Равиндра не упоминал о каких-то других приёмах пищи.
Или эта диета исключительно для санракши?
– О… я имел в виду… что ещё не был в пещерах… и мой дядя… он мог бы перенести нас туда прямо из замка…
Нет! Eсли удастся уговорить старика отправиться к Равиндре, есть вероятность, что тот решит оставить Джитендру не у дел. Может, это и пустое подозрение, но слишком уж скупо до сих дядя делился информацией, и вряд ли он обрадуется, узнав, что племянник выяснил что-то сам.
– …а впрочем, – сам себя перебивает Джитендра, – если вы покажете мне нужное место, я могу сразу перенести вас туда.
В ответ старик пару раз цокает языком, обнажая неровный ряд зубов с дырами, зияющими чернотой. Потом поднимает взгляд к солнцу. Кажется, что он не совсем понял, что значит «показать», и Джитендра почти успевает открыть рот, чтобы объяснить: будет достаточно, если старик укажет нужную часть острова… Его останавливает очередной вопрос:
– Но до вечера же ещё далеко?
Так значит, «пиры» проходят по вечерам? Джитендра не знает, что ещё сказать. Изначально он собирался узнать у старого мандега о своей матери, но сейчас его заинтересовал этот «пир», о котором он ни разу не слышал. И если так подумать, а не связана ли пропажа людей Рохана с этим самым невиданным «пиром»?
– Ты ведь понятия не имеешь, о чём я говорю? Не так ли, юный санракши?
Отрицать глупо. Джитендра прикусывает губу и отступает назад под пристальным взглядом. Этот старик не выглядит таким грозным, как Калидас, к тому же роста в нём меньше, чем даже в Джитендре, но его вспыхнувшие ярко-красные глаза заставляют собраться. И вдруг те снова прищуриваются, превращаясь в почти неразличимые щёлочки на фоне углубившихся морщин.
– Или мальчишка Равиндра пока не уверен в тебе… поэтому и не даёт расцвести твоей силе? Да-да, – старик снова кивает сам себе пару раз, – это возможно… Слышал, ты рос среди людей?
Джитендра чувствует, что на этот раз вопросы не подразумевают ответа. Старик уже опускает голову и задумчиво скребёт бороду под подбородком. И вдруг снова втыкает в него острый, совсем не старческий взгляд:
– Ты ведь понимаешь, что тебе стоит быть осторожным? Этот малец вряд ли удовлетворится только половиной унаследованной силы.
– Я…
Джитендра оглядывается. Не потому что ищет что-то, просто смотреть на старика он больше не может, как и слушать его. Столько вопросов! И ни на один Джитендра не может дать ответа! Он даже не понимает, о чем половина из них! Из недр души снова поднимается удушливая волна рвущихся на волю эмоций. Этот остров… и этот замок… всё вдруг начинает казаться ненастоящим… Да и если подумать, разве тут не опасно? Всё, что Джитендра знает, он лишь слышал от Равиндры. Но для чего на самом деле тот его сюда притащил? Чтобы научить пользоваться силой? И только?
– Я повторю свою просьбу, – задушив истерический страх, Джитендра заставляет голос прозвучать ровно. – Не согласитесь ли вы ответить на несколько моих вопросов? Правда, сделать это в замке, скорее всего, не удастся…
Повисает тишина. Не то чтобы напряжённая, но и спокойной её назвать трудно. Старик продолжает почёсывать бороду, и движения его из резких становятся всё более плавными, пока не превращаются в простое поглаживание. Возможно, он ждёт чего-то ещё, каких-то слов, но Джитендра сказал всё, что хотел. Теперь ход за стариком.
– Ну… – наконец негромкий голос пробивается из приглаженной бороды, – во всяком случае, окончание этой истории стоит того, чтобы на него посмотреть… Только давай без телепортаций!
В этот момент старик отходит от Джитендры на шаг.
Джитендра удивлён. И даже когда безумец удаляется от него ещё на несколько шагов, он всё ещё продолжает стоять на месте, пока не осознает, что старик направляется к узкой тропинке, огибающей каменистую насыпь под чёрной скалой. Обернувшись и проверив направление, Джитендра пожимает плечами. С губ его срывается вздох.
Какое-то время они спускаются в тишине. Рассеянно выбирая, куда ставить ногу при следующем шаге, Джитендра большей частью сознания погружен сам в себя. Проследив за эмоциональной нитью, вызвавшей недавний срыв, он возводит новый барьер. На этот раз это не точечный узел, а баррикада. Возможно Равиндра сделал бы всё намного изящней, но почему-то кажется не очень разумным рассказывать ему о сути проблемы, не говоря уже о том, чтобы встретиться с ним. Как и с Роханом, кстати.
Вспомнив об императоре, Джитендра прикусывает губу, поймав одновременно новую эмоциональную нить, угрожающую его спокойствию, и взгляд из-под густых седых бровей. Старик спускается чуть впереди и сбоку, но голова его повернута, чтобы смотреть через плечо. Похоже, этому мандега достаточно палки, чтобы простукивать дорогу перед собой. Он что, всё это время следил за Джитендрой?
– Что ты пытаешься сделать, юный санракши?
Вопрос задан легко, без особой заинтересованности, словно от скуки. И тем не менее, старик замедляет шаг, дожидаясь ответа. Джитендра склоняет голову к плечу и огибает пушистый куст. На этот раз у него есть встречный вопрос:
– А на что это похоже?
– Я тебе что, саубха, чтобы видеть всё досконально?! – между седыми бровями на наморщенном лбу почти не остаётся места. – Похоже на… погоди…
Старик совсем останавливается и принимается вглядываться в Джитендру так пристально, что на его длинном носу выступают капельки пота. И вдруг морщины разглаживаются, и лицо старика замирает в непроницаемой маске.
Но Джитендра чувствует свежее дуновение удивления. Однако это ощущение тут же начинает бледнеть, пока не растворяется совершенно, не оставив после себя ничего. Кажется даже, что старик просто исчез. Но вот он: стоит на расстоянии шага, уперев свою палку в землю и уложив локоть на её тупой конец.
– Ну как? – озорная усмешка подошла бы скорее какому-нибудь ребёнку, чем старику, тем не менее на его лице именно она. – Давно этого не делал. Ментальный блок – такая скука!