— Ты не возражаешь, лисенок, если я её заберу? — уточнил папа, указывая на статуэтку.
— Бери, мне все равно их уже девять некуда...
— Тогда еще возьму, — и тут он достал здоровенный пакет и беспардонно перекладывал в него фигурки одну за другой.
— Дорого-о-ой? — недобро протянула мама. Она всегда являлась противником незапланированных вещей в доме.
— Бацилле хочу показать, — отмахнулся папа от неё.
Бациллой он называл своего давнего коллегу и начальника. И что-то мне подсказывало, что Бацилла тоже не человек.
— Вайен? Ты не хочешь ничего нам рассказать? — уточнила Лиера, наблюдая за его действиями.
— А что должен? — парировал папа. — Мира всего-то наблюдается у Бациллы с детства.
— Он даже её детские рисунки ему отдавал, — пожаловалась мама.
Вот этого я не знала. Чудные коллеги папы часто бывали у нас дома и Бацилла самый спокойный и сдержанный среди их шумной компании. И я бы не сказала, что он проявлял ко мне какой-то повышенный интерес, хотя и смотрел очень странно...
— Эдиохана? — послышался немного удивленный голосок любовницы Глойна.
— Даисаха... — повернулась на голос мама.
Родственницы? Подруги? Ответ пришел от Даисахи, которая буквально накинулась на маму:
— Ты где пропадала?! Ты хоть о матушке подумала?! Мы сто лет тебя мертвой считали! Склеп поставили! Цветы каждый год обновляли! А сестренка оказывается живая, да еще и... с этим безумцем заодно?! Променять Йенри на это... недоразумение?! Ты в своем уме?!
По поведению мамы не скажешь, что у неё были теплые отношения с сестрой. Она с флегматичным видом взяла с тумбочки расческу и принялась меня расчесывать, пока Даисаха обливала её помоями и рассказывала, как проходили её похороны. Желтые лисички беспардонно клеили уши и тянули шеи, чтобы не упустить ни одной детали в ссоре сестер.
— Я и забыл, какой ты была истеричкой вначале нашего брака... — зевнул батя.
В папу полетела расческа.
— Не сомневайся, сегодня же семья узнает о том, что ты жива! — продолжала орать Даисаха.
— Для чего? — все-таки подала голос мама. — Снова отравленных булочек прислать, как в прошлый раз? Чтобы уж наверняка склеп не пустовал? Ты уверена, что хоть кто-нибудь обрадуется моему возращению из мертвых, учитывая, что моя свекровь до сих пор нашей семье компенсацию выплачивает за меня?
— Матушку едва удар не хватил, когда объявили о твоей гибели! И как ты смеешь нашу семью обвинять в том гнусном покушении?!
— Скажи, пожалуйста, наша матушка до сих пор дружна с Дейрой? — провела пальцами по моим волосам мама.
— Причем здесь Дейра?!
— Так, к слову вспомнилось... а семье можешь передать, что я не вернусь и что Оена — не только Вайена, но и моя дочь. Насколько помню, матушка частенько с ней собачится по разным пустякам. Так пускай, наконец, узнает, что Оена — её родная внучка.
Я прям, почувствовала, как у меня дёрнулись уши, когда со стороны желтых лисиц раздался удивленный возглас, а у Даисахи и вовсе пачка отвисла, грозясь отвалиться.
— Так стоп! — не выдержала я. — Об Оене все здесь знают, но никто не знает, что она твоя дочь?!
— Именно так, — закатила глаза мама, — учитывая дурную репутацию нашего папочки, все просто думали, что её произвел на свет один из созданных им мутантов или он сам отложил яйцо и высидел его.
Диора и Лиера расхохотались, а лисички вокруг сильно смутились, тем самым подтверждая правоту суждений мамы.
— Не сомневайся, ты еще много чего узнаешь «веселого» о нашем папочке, особенно когда переселишься в наш родной мир, — «утешила» меня мама, похлопав по руке.
Я медленно повернула голову к папе, а он состроил рожу: «А что такого?» И что-то мне подсказывало, Оене пришлось несладко, как его родной дочери. И непонятно, что ждало меня?
Глава 2.7
Со временем одни лисицы выписывались, а другие приходили на их место. И мне всё чаще казалось, что у лисиц в теле пятое измерение. Животы у них какие-то маленькие для года беременности, я уже молчу о том, что они за раз могли родить до двенадцати отпрысков. Детей им приносили крупных, о которых едва ли скажешь, что они только появились на свет. Вначале думала, что они какой-то магией животы уменьшают, потом узнала в чем дело...
Диора родила первой и оба её ребенка оказались жёлтыми лисами, что сильно расстроило девятихвостую. Супруг долго её утешал, прежде чем она смирилась и приняла детей. Я не понимала причину её печали, пока мне не пояснила Лиера: