Пятьсот лет прошло, а Вайен не мог забыть ритуала проведенного над Йенри и озоновый запах, врезавшийся в память на долгие века.
Ритуал проходил во дворце с минимальным количеством свидетелей: присутствовали только древние, Виена и маленький Вайен. Вокруг Йенри стояло пятеро древних с дымящимися каменными чащами.
— Матушка, что они делают? — дернул за длинный рукав Виену маленький Вайен.
— Проверяют, какая из пяти стихий выберет твоего брата, чтобы стать его частью, сегодня он станет еще сильнее, — восторженно отвечала лиса.
— Но зачем, матушка? Он и так силен! Он девятихвостый! — недоумевал Вайен.
— Потому что он достоин этой силы, — фанатично ответила мать, неотрывно наблюдая за ритуалом.
Следующий миг остался с Вайеном на всю жизнь. Сразу две чащи воспламенились, и обнаженную грудь девятихвостого пронзила вначале молния, пробив в ней огромную дыру, а затем копье изо льда пробило вторую дыру рядом с первой.
— Йенри! — крикнул перепуганный Вайен, но рванувшего к брату мальчика удержала на месте Виена.
— Стой! Он должен сам пройти испытание! — рявкнула девятихвостая.
Тем временем черно-зеленый пол заливала кровь из смертельной раны в груди Йенри. Не было сомнений в том, что он умирал, но затем произошло невероятное — рана зарастала, словно корни невиданного растения закрывали ее.
Один из древних наклонился к потерявшему сознание Йенри и положил ему руку на грудь, прислушиваясь.
— Сила прижилась — ваш сын прошел испытание, — вынес вердикт древний.
Вайен услышал облегченный вздох матери над ухом. Она крепче обняла младшего сына, словно находя в этом действии утешение. Вайен еще никогда не видел мать настолько напуганной, даже такая расчетливая лиса как она могла испытывать страх за своего ребенка.
— Йенри!!! — в зал ворвался Баен, выломав запертую дверь. Крупное квадратное лицо отца побагровело, когда он увидел лежащего в луже собственной крови сына. — Йенри!!!
Баен бросился к лису, а замершие древние не препятствовали ему.
— Успокойся, Баен! Он живой! Он прошел испытание и стал сильнее! — закричала Виена, поднимаясь.
Вайен испуганно спрятался за спиной матери, когда Баен поднял на жену полный ненависти взгляд. Впервые шестой глава клана ударил супругу, да так сильно, что она словно сломанная марионетка отлетела к стене, проделав в ней трещину. Женщина болезненно вскрикнула, распластавшись на полу, и схватилась за явно сломавшееся плечо.
— Я знал, что ты чудовище, Виена, — прошептал Баен, сглатывая. Его трясло, кулаки сжимались и разжимались, девять хвостов метались из стороны в сторону, словно Баену хотелось избить жену до полусмерти. — Но я и представить не мог, насколько велико твое безумие. Ты зашла... слишком далеко. Ты поставила на кон жизнь не просто главы нашего клана, ты едва не пожертвовала нашим сыном ради силы! Ты... ты...
Он не нашел, что еще сказать и выбежал из зала.
— Матушка! — закричал Вайен, подбегая к Виене.
— Все хорошо, сыночек, — она болезненно улыбнулась ему и обняла здоровой рукой, — все хорошо, я в порядке.
Если старшие братья сомневались в любви Виены к ним и всегда обвиняли её в расчетливости и холодности, то Вайен всегда знал — мама их любит. По-своему, зачастую бывая жестокой, любила. Просто по-другому она не умела. Знал это и Йенри...
***
Пробуждение было отвратительным: Вайена спихнули с кровати, надели шипастый ошейник, дабы лисёнок не замерз. Так как он спал в одежде, то его не переодевали.
— Может, вы сегодня погуляете без меня? — сонно уточнил Вайен у бесцеремонных телохранительниц.
С тем же успехом, он мог поговорить со стеной, поэтому ничего не оставалось, как повиснуть на руках Катарины и Нэли, да отправиться на очередную бессмысленную экскурсию.
Гулять по городу тэриев скучно и неинтересно. И, несмотря на все старания Танки, пытавшейся разбавить прогулку забавной болтовней, Вайен зевал каждую минуту.
Лет триста назад он бывал с родителями в одном из городов тэриев, где лисов встречала череда правильных серых треугольников с покатыми крышами и узкими переулками. Паучий город мало чем отличался, да и назван паучьим лишь из-за формы построения улиц. За триста лет барашки так и не удосужились придумать что-нибудь новое, разве что вместо трех строили пять этажей. На этом прогрессивные достижения териев заканчивались.