— Меня не выпускали, — Маньяк показал широкие браслеты на руках. — Просто тюрьму мою раздолбали адские не товарищи. Новую более надежную еще не достроили. Обещали камеру побольше и еду повкуснее, если буду послушен.
— Так это из-за тебя, хитрая морда, два раза уже мою лабораторию едва не отправили к праотцам?!
— Эй-эй! Давай без наездов, моя мастерская тоже здесь, пока тюрьму не достроят! Так что, я в таком же положении, что и ты! И не в восторге от нападений рогатых крокодилов!
— Всадник тоже здесь? — Вайен показал большим пальцем в сторону клана природы.
— Ага, и он и Глазастый. Там, правда, охрана серьезней нашей, поздороваться не дали. Хотя Всадник походу не понял, что его переселили после того как он в виртуальной реальности застрял.
— Я не понял, а чего нашу компанию собрали всех здесь?
— В нашем мире дыру пробили, а мы как бы... ценные ресурсы, пускай и двинутые, — Маньяк покрутил пальцами у виска. — А здесь стражей границы много, защитный барьер, да мирайя неподалеку обитают, прилететь быстро могут.
Вайен скривился от неудовольствия. Ему стал понятен интерес демонов. Поодиночке они бы не привлекали адских тварей, но какой-то идиот собрал их всех вместе. Его друзья в основном такие же, как он заклейменные преступники, которых не казнили только благодаря их умениям и знаниям. За исключением Вайена, его друзей содержали в самых охраняемых тюрьмах лисьего мира. И у каждого не меньше десяти пожизненных сроков. У самого Вайена уже бы двадцать накопилось, не будь он под домашним арестом. В общем-то, по этой сомнительной причине отвергнутые обществом лисы и подружились когда-то.
— Они что, из нас приманку сделали?! — возмутился Вайен.
— Вопросы не ко мне, Дохляк. Но кто бы из рогатых крокодилов не пришел, он встретится с моими новыми пушечками...
— Йозен, замолкни, — вышел из кабинета Йори. — Вайен, тебе пора к своим.
Напоследок ученый посмотрел на банку с пауком.
— Я тоже подготовлю им тёплую встречу, — зловеще пообещал Вайен, уходя с территории клана жизни.
— Оу е! — показал большие пальцы к верху Маньяк. — Посмотрим кто из нас круче! Пока счёт за мной!
— Когда вы повзрослеете? — посетовал Йори.
Ставшие свидетелями беседы жёлтые лисы с главой безмолвно согласились.
Глава 17
День триста пятьдесят второй. Клиника веронов. Паучий город.
— Мерзость какая, — сказал Вайен едва себя в зеркале увидел под личиной жёлтого лиса в сиреневом халате.
Он и так свою внешность недолюбливал из-за нехватки мужественности в лице и фигуре, а сейчас не хватало только бабского наряда, чтобы завершить образ.
Его бурые студенты мало чем изменились, такие же высокие, широкоплечие, как и были. Не такие, конечно, здоровенные как другие бурые лисы посольства, но стати им хватало за глаза.
И в клинику Вайен отправился в одном из своих самых мрачных настроений. Здание спиралью устремлялось ввысь и отличалось от тех коробок, которые тэрии по ошибке домами называли. Клану жизни отдали первый этаж, где они разбили удобные для себя палатки и принимали разнорасовых пациентов, среди которых были и нужные Вайену люди.
Жёлтых лисов из клана жизни предупредили о приходе членов клана смерти, как и веронов. Но только древние знали, кто именно скрывался за масками.
— Нам как раз нужны помощники, — с сомнением протянул старший жёлтый лис, с толикой сомнения глядя на новеньких.
— Этого нельзя помощником, — указал на Вайена верон Аларий. — Будет принимать наравне с вами... И без возражений, профессор Зарен.
Вайен закатил глаза к потолку.
— К нему людей перенаправим, — добавил Аларий.
— Точно людей? — усомнился белый семихвостый лис по имени Йорей. — Они вежливых и улыбчивых любят. Некоторые из них очень скандальные. С ними непросто.
— Пускай привыкают к нему, — похлопал по плечу ученого Аларий.
Вайен оскалился в улыбке, да так, что от него отшатнулись не только жёлтые лисы, но и его же студенты. Йорей подозрительно нахмурился, словно новый коллега ему кого-то напомнил. Еще бы не напомнил. Йорей — третий или четвертый (точно Вайен не помнил) муж старшей сестры Виены — белой лисы Диоры. Когда лису много лет, его окружало огромное количество родственников, которых он и сам не помнил. Вайен всех своих родственников с трудом вспоминал.