— Я тоже об этом подумала, поэтому предлагаю не ждать их решения. Наш клан этот вопрос для себя давно решил. Да еще и после такой громкой пощечины от древних. Даже думать нечего...
Её красивое лицо искривилось в презрительной гримасе, когда в палату пришла бурая пара лисиц. Учитывая разницу в количестве хвостов мужчины и женщины, теперь я понимала, почему Лиера меня прохладно встретила. В клинику привели явно не жену.
Мужчина был девятихвостым с сединами на висках. И я заметила, как исказилось его лицо при взгляде на меня. Мы друг друга узнали. Глава клана смерти, который резко негативно высказывался обо мне и о других искусственных лисицах. И стыдно признаться... имени я его не знала, так и не удосужилась ознакомиться хотя бы с правителями клана, к которому теперь принадлежу.
И бурая лиса смачную свинью подсунула престарелому любовнику, направившись прямиком ко мне.
— О, я так рада, что буду не одна из нашего клана! — поприветствовала меня с радостью зеленоглазая красавица. — Я так переживала!
— Я тоже рада нашей встрече, — поднялась я. — Я — Мира.
— Оу.
Ага, заметила, что я говорю на другом языке.
— Я думала, вы из нашего клана... вы откуда?
— Я приехала из Тундры и хотела бы вступить в ваш клан. Жду одобрение глав клана смерти. Мой отец недавно подал заявку.
Я походу очень сильно подняла настроение Лиере своим ответом. Вряд ли бурая лисица хорошо знала географию собственного мира, поэтому, где та Тундра находится и существует ли она вообще, она понятия не имела.
— А из какого вы семейства? — сменила тему бурая лиса.
— Лихр Иштар. Дальняя родственница из ветви Борзых.
Я думала, что Лиеру порвет на части. Еще немного и она просто в голос захохочет. Белые лисы вежливо улыбались, Йори еще и мягко жену развернул в другую сторону, чтобы не так сильно была заметна её реакция. А вот у главы клана смерти лицо окаменело.
— Я вроде не слышала, чтобы кто-то из Лихр Иштар женился... — продолжала бурая лиса.
Тут уже Лиера не стерпела:
— Так из семейства Дохтар Ихр тоже никто не разводился и не женился.
— зель Лиера, вы как всегда сама любезность, — всё-таки заговорил глава клана смерти с едкой интонацией в голосе.
Бурая лисица обижено поджала пухлые губки и крепче сжала локоть кавалера.
— А вы дорогой, зан Глойн, как всегда любвеобильны, — пошла в наступление Лиера. — На этот раз кого предпочли сестру или дочь вашей последней жены? Уж больно сильное фамильное сходство. Или вам как для Йенри невест помоложе пригнали?
Глойн недобро скосил на меня взгляд, безошибочно определив, откуда уши сплетен росли.
— Я был против подобной практики, — сказал он.
— В том, что вы голосовали против, я даже не сомневалась, — приложила руку к груди Лиера. — Конечно же, ваша пассия намного «чище» и милее для сердца, чем девочка Йенри. Как по мне, так разница небольшая: Йенри хотя бы ничем не заразится от своей новой любовницы. Более здорового и совершенного тела, я не встречала.
Бурая лиса покрылась пунцовой краской и явно жалела, что подошла к нам. Она еще и контекст не понимала, который Лиера вкладывала дополнительно для главы клана смерти. Я же притворилась мебелью, пускай между собой разбираются. И так неизвестно как мне аукнется Тундра.
У меня закрались подозрения, что Ири меня не случайно запихнул именно к клану жизни. Насколько я могла судить из того, что видела и слышала, самыми лояльными к искусственным лисицам оказались именно они.
— зель Лиера, я смотрю, ваш язычок становится с каждым новым столетием всё острее, — недобро улыбнулся Глойн. — Не слишком солидно для главы клана вести себя подобным образом.
— А как по-другому? Если молодые лисички становятся всё наглее и всё чаще посягают на чужое, — она демонстративно взяла меня под руку. — Вот старые лисицы и ворчат.
Все-таки у неё имелся пунктик на счёт молодых любовниц. Я скосила взгляд на Йори. Мне не верилось, что он мог изменять красавице жене...
Ответ пришёл от Глойна:
— Вы всё не можете простить моего сына за развод с вашей дочерью? Так это дело молодых. Зачем же нам с вами ссориться из-за разногласий наших детей?
От дальнейшей перепалки их остановило вмешательство Йори, потому что Глойн явно наступил на больную мозоль Лиеры и то, что она уже наговорила далеко не предел её красноречия.
— Я хотел с вами переговорить на счёт семейства Борзых, зан Глойн, — сказал Йори.
— Я не передумаю! Всё, что мне надо, я узнал еще на собрании клана!
— Мы всё-таки надеемся, что вы прислушаетесь к голосу разума, а не поддадитесь глупым суевериям. И наш клан хочет взглянуть на всё семейство Борзых, а не только на Миру. Мы бы хотели, чтобы вы тоже присутствовали при этом.
— Это неразумно.
Похоже сама того не осознавая, я дала название искусственным лисицам, и главы клана жизни быстро подхватили эту идею. Кто там разберет, что за семейство Борзых?
— Аргументы будут? — не удержалась от ехидства Диора. — Или спросим у древних? Они в восторге.
— зель Диора, я бы не доверял столь слепо веронам, учитывая их смелую эволюционную практику, — отбивался Глойн. — Что хорошо для них, не значит, что полезно для нас.
— Да неужели? А зачем же вы сюда приехали?
— Я не сказал, что все их методы лечения нам не подходят.
— Мы инвестировали в семейство Борзых, — напомнил Йори. — И мы имеем право посмотреть на результаты.
Походу клан жизни намеревался сражаться до конца. Я, конечно, не знаю, какого мнения придерживались остальные главы клана жизни, но что-то мне подсказывало, что они более слажены и работали одной большой единой командой. Йори не случайно использовал «мы» при разговоре с Глойном. Он подчеркивал, что клан жизни принял уже решение.
— Доступ в хранилище будет только после второго этапа, — не сдавал позиции Глойн и пустил контраргумент: — Слово Йоне.
Лиера едва заметно поморщилась.
— Хорошо, — согласился Йори, обернувшись к женщинам, — мы подождем, когда вы приступите к третьему этапу.
Настала очередь Глойна проявлять неудовольствие. На третий этап он не рассчитывал, явно надеясь, что проект провалится на втором.
— Дорогая, идём, нам еще надо обговорить твое лечение, — сказал Глойн любовнице и раскланялся перед главами клана жизни.
— Милый, а что это за семейство Борзых? — шепотом спросила бурая лиса, едва они повернулись к нам спинами.
— Не думай об этом, милая.
Лиера фыркнула и, убедившись, что они отошли достаточно далеко сказала:
— Хорошо его жена девчонку прокляла, качественно. Месяц с ней провозятся. Так и думала, что его последняя стерва так просто добычу из пасти не выпустит.
— Хватит злорадствовать, Лиера, — поцеловал её в щеку Йори. — Это не наше дело.
Дальше они общались на отвлеченные темы: родственники, дети, внуки, правнуки, погода. Пока Йори и Лиера ворковали между собой, Диора играла со мной в местную карточную игру. Выигрывала, конечно, белая лиса. И день прошел, в общем-то, спокойно.
Глава 2.6
Пока я находилась в клинике, узнала, что такая вещь, как врачебная этика веронами игнорировалась. У них в порядке вещей обозвать пациента или сравнить его умственные способности с микробами. Сказать диагноз со всеми возможными последствиями, способными ввести любого в состояние длительной депрессии. Они ничего не смягчали и не скрывали: ни слов, ни действий.
И что удивительно... к веронам пациенты приходили табунами и отстаивали огромные очереди. Мало того, к ним приезжали из других миров. Потому что лучше веронской медицины была только мирайская... а те еще хуже, так как вообще никогда не лгали.
Как говорится, захочешь жить всё равно пойдешь к неласковому верону, потому что он тебя хоть и обольет с ног до головы помоями, но с того света вытащит. В отличие от доброго врача, который пропишет бесполезные витамины и ничем не поможет, в лучшем случае смягчит течение болезни, «злые» вероны действительно помогали.
С мамочками вероны вели себя более вежливо и терпеливо, хотя не всегда удерживались от колкостей, особенно если с ними пытались флиртовать. Вероны относились к народу лисиц как к детям. Исключение составляли только главы клана.