Опустошая очередную могилу и свергая с плиты тяжелый крест, они надевали его на себя и освобождали свою душу от бога. Сквозь их глаза в гробы заглядывал дьявол. Он вселялся в клетки тех, кто переложил с себя личную ответственность за беспредел в некоем общем деле. Посредством жадных рук, шарящих по трупам богатых мертвецов, ног, которые сдерживали праведный страх и не давали все бросить и убежать, – в землю просочилось зло. Оно отделилось от тех, кто принимал участие в уничтожении древнего кладбища, и каждый щедро оставил семена своего порока. Люди рассчитывали на то, что их имена никогда никому не станут известны, а значит, злодеяния будто бы и не было. История так и сделала, подарив человечеству новые ощущения – вседозволенность и отсутствие святости.
По народным поверьям считалось, что мертвеца обязательно нужно придавить каменной плитой, якобы для того, чтобы он не мог восстать и кошмарить округу. Однако, кто бы знал, что ее отсутствие не только не оживляет усопших, а наоборот – распространяет смерть. Этот дьявольский обряд, который по незнанию совершали большевики, превращает людей в бесчувственных живых мертвецов или в мертвые души, если угодно.
Здоровая душа, какой бы алчностью или другим пороком она не была охвачена, в самой глубине всегда осознает вину, хотя внешне может этого и не показывать. Чтобы не чувствовать раскаяния за расхищение некрополя, на свое живое сердце рабочий словно накидывал паутину. Этой черной вуалью он пытался зашторить от собственного внутреннего взора ощущение греха, притворяясь, что не чувствует стыда за свои мерзкие поступки.
Среди них был и прадед Лизы. О своем участии в богохульстве он никогда никому не рассказывал, в отличие от дружков, которые творили зло с полной уверенностью в своей безнаказанности. Да еще гордились, что внесли лепту в борьбу с церковным мракобесием! А набожный в прошлом Лизин прадед-крестьянин сомневался и потому замял этот эпизод из своей жизни. То, что осталось спрятанным за черным занавесом, передалось с его семенем Лизиной бабке, которая с возрастом совершенно не понимала, почему иногда на нее накатывают приступы беспричинного стыда.
По наследству перешел и стянутый с пальца покоящегося в гробу известного поэта шикарный перстень. Прадед подарил его своей новой возлюбленной. А та передала совей дочери – Лизиной бабке. В конце концов кольцо мертвеца оказалось у ничего не подозревающей Лизы.
Целый век, лежа в разоренной земле, зло, сошедшее с душ, разорявших некрополь и уничтожавших храм, напитывалось забытьем и равнодушием. Там оно не чувствовало ласковых солнечных лучей, игривого и драйвового ветра, весеннего свежего дождя или колючих снежинок под новый год. Зато оно наслушалось того, что происходило у стены заброшенного монастыря, и пропиталось его эхом – сквернословием, криками насилия, похотливыми охами, пьяными угарами, неконтролируемым наркотическим смехом, шуршанием ворованных денег. Единственное тепло, которое до него доходило – это тепло крови: редких капель от совращения девственниц; пролитой в агонии поножовщин или сочившейся из пулевых ранений.
Однажды зло получило самую сладкую пищу, какая только возможна, – нечаянную смерть ребенка. Мальчишки лет семи играли в разбойников и один случайно засадил камнем в противника, пробив ему голову. Мать виновного ребенка сбросила труп в овраг, а оттуда его смыло в реку. Потом сбежала и наказала сыну держать рот на замке, с чем перепуганное дитя прекрасно справилось. Другая же мамаша так и не нашла сына и, потеряв рассудок от горя, бросилась в ту же реку, что текла под стенами бывшего монастыря. Вкусив детскую безгрешную смерть, сдобренную малодушием одной матери, горем другой, а также безнаказанностью, зло решило, что оно готово проявить все, что вложило в нее тень человеческая. Зло поняло: к нему готовы и ждут с нетерпением. На поверхности – свои.
Черной паутиной оно поднялось над землей став ядовитым туманом, сгруппировалось в единое бесформенное нечто и поползло по стене монастыря в сторону жилых домов, по асфальту, не стесняясь желтого света фонарей и мрачной полоски почти мертвого месяца на небе. Внимание зла привлек приглушенный женский крик в одной из квартир – оно уже слышало такие, будучи заброшенным. Этот звук был как лучшая из песен. Паутина прильнула к дому, впиталась в него и просочилась до нужного места в стене. Она читала мысли женщины, которая думала: «Зла не хватает!». И сквозь дикую боль мечтала о том, чтобы отомстить некоему Александру.