— Отлично! — признала Герда, придирчиво осмотрев свою прическу. — Теперь лицо.
Кожу лица она натерла «холодными сливками»[3] и покрыла тонким слоем снежно-белой пудры из Надира. Положила на губы темно-вишневую помаду и сурьму на брови и ресницы, отчего потемнели даже ее прозрачно-голубые глаза, и вот он образ «знатной иностранки». Молодая женщина, но никак не девушка-подросток. Однако женщина — это отнюдь не только лицо.
Вместо короткой нижней рубашки, Герда надела ушитое по фигуре бюстье — она была чуть тоньше своей матери, — не забыв вложить в него сшитые как раз на такой случай мешочки, набитые хлопковой ватой. После этого и платье, сшитое когда-то в княжестве Борго и предназначавшееся для куда более «зрелой» женщины, село на Герду, как влитое. Туфли на высоких каблуках — Герда училась ходить в них и танцевать почти целый месяц, — добавили ей еще четыре дюйма[4] роста, а шелковая полумаска, которую она наденет позже, окончательно превратит Герду в таинственную незнакомку. В другого человека. В молодую женщину с другой судьбой.
— Весьма! — решила Герда, изловчившись посмотреть на себя в небольшое настольное зеркало.
Конечно, и платье, и плащ с капюшоном, вообще, все, что надела сейчас Герда, было сшито не меньше, чем пятнадцать лет назад. Но мода — думала она, — понятие относительное, да и меняется она в достаточной мере хаотично. То, что модно сейчас в Эриноре, не обязательно является таковым в Лассаре или Горанде. Иди знай, может быть, в Горанде снова в моде фасоны, кружившие женщинам головы в Эриноре лет пятнадцать-двадцать назад?
— Время! — напомнила себе Герда и, закрыв дверь, покинула дом.
— Не то, чтобы я лезла в чужие дела, — сказала ей Кирса, стоявшая возле калитки, — но ты ведь в курсе, милая, что женщинам такого класса платят не серебром, а золотом?
— Спасибо, Кирса, — улыбнулась Герда. — Не бойся, я не продешевлю…
О такой возможности она еще никогда не думала, но это не означает, что не подумает впредь.
«Отчего бы и нет? — размышляла она, направляясь в сторону Бегонии. — Другие же продаются, а чем я лучше этих женщин?»
Она пересекла пустынную в этот час Рыночную площадь, прошла по короткому чистенькому переулку, — там она, наконец, надела полумаску, — свернула в другой точно такой же и, в результате, вышла на улицу Черных рейтаров сбоку от «Северной красавицы» — одной из самых дорогих и известных далеко за пределами города гостиниц. Теперь она могла взять извозчика, — а их здесь всегда было несколько, — и все будут думать, что она знатная иностранка, остановившаяся как раз в этом отеле. Однако жизнь иногда подкидывает неожиданные подарки. Не успела Герда пройти по улице и двух десятков шагов, как рядом с ней остановилась карета, украшенная незнакомым гербом.
— Надеюсь, мадемуазель, вы направляетесь в королевский замок?
Через окно кареты к ней обращался симпатичный молодой человек в офицерском мундире с золотыми галунами. На эрне[5] он говорил сносно, но с ужасным акцентом.
— Вы крайне догадливы, генерал, — улыбнулась из-под капюшона Герда.
— Увы, я пока не генерал, — молодой человек покинул карету и остановился перед Гердой, он был высок и широкоплеч, и от него хорошо пахло. — Разрешите представиться, мадемуазель, граф Иван Давыдов. К вашим услугам!
— Вы из Московии? — заинтересовалась Герда.
— Мы называем свою страну Гардарика, — поправил ее офицер.
— Гардарика? Ну, конечно! Какое у вас звание? — продолжила расспрашивать Герда.
— Лейб-гвардии поручик. Но, — улыбнулся граф, — я ответил уже на три ваших вопроса, мадемуазель, а вы ни на один.
— Во-первых, граф, вы ответили всего на два вопроса, — уточнила Герда. — Остальное вы сообщили из вежливости. А во-вторых, вы задали мне пока всего один вопрос, и я на него ответила. Впрочем, извольте. Да, поручик, я направляюсь на королевский бал. А теперь скажу вам, как вежливый человек вежливому человеку. Я из Горанда. Эдле Маргерит ди Чента. Услуги не предлагаю, ибо неприлично. И, предупреждая ваш следующий вопрос. Нет, у меня нет своей кареты.
— О! — Восхитился внимательно выслушавший ее длинную отповедь граф. — Какая удача. Моя карета в вашем распоряжении, эдле, и позвольте мне перейти на горанд, его я знаю много лучше.
— Спасибо! Ваше предложение с благодарностью принимается, — ответила Герда, переходя на знакомый собеседнику язык.
— Позвольте предложить вам руку, мадемуазель?
— А кстати, с чего вы взяли, что я барышня, а не вдова или не убеленная сединами матрона? — спросила Герда и, опершись на руку молодого человека, поднялась в карету.
3
Считается, что знаменитый врач древности Гален создал смесь из спермацета, воска, миндального масла и воды, называемую «кольдкрем» — «холодные сливки».