Блэк многозначительно помедлил, наблюдая за моим лицом.
Он выглядел так, будто пытался определить, слышу ли я его.
— Он хочет состоять в браке с тобой без меня, — сказал Блэк. — Он вообще не хочет делиться, и неважно, чем хотим ты или я.
Мой разум медленно переваривал то, что он говорил.
Та перепуганная, потерянная часть меня всё ещё старалась вообще не тревожить поле игры, но другая, более глубинная часть меня начинала понимать.
Я чувствовала, что более сильное моё нутро начинает устаканиваться вокруг этого понимания.
— Ты теряешь контроль над ним, — сказала я.
— Я никогда и не имел контроля над ним, док, — прорычал Блэк.
— Но становится хуже.
И снова это не ощущалось как вопрос.
Блэк медленно кивнул.
— Да, — сказал он. — Определённо становится хуже. И он становится собственником. Видит во мне угрозу. Злится на тебя за то, что ты предпочитаешь меня.
Чувствуя, как сжимаются мои челюсти, я кивнула.
— Ладно, — сказала я. — Ладно. Я это вижу. Я это чувствую, Блэк. Это логично.
Мы оба стояли там, впитывая наше общее понимание.
Я силилась подумать об этом, не позволяя реальности этого факта и страху, который она во мне вызывала, затмить ту часть меня, которой нужно было искать решение.
Я не особенно преуспела.
— Мири, — сказал Блэк. — Ты правда хочешь, чтобы я отдал тебя ему? Потому что он хочет этого. Он притворяется, будто хочет «делить» тебя… но он настроен не так. И каким, бл*дь, мужем я окажусь, если соглашусь на такое?
Он сглотнул, стискивая зубы, и его золотистые тигриные глаза слишком ярко блестели.
— Я не хочу делить тебя. Я не хочу делить тебя, Мири. Меня это не устраивает. Даже если ты не против… я против.
Я стояла там, глядя на него.
Он прав.
Это висело над нами многие месяцы.
Как минимум с острова Мангаан.
Возможно, даже дольше.
Мы не обсуждали это.
Может, немного говорили об этом, пока образовывали связь в Таиланде.
Затем наших людей похитили, и нам пришлось прервать связь. Затем случилась та история с Ником. Затем мы справлялись с тем, что сделал Ник, и это отвлекло нас от проблемы с Кореком.
Затем нам понадобился Корек.
Нам понадобился «Дракон Блэка», как мы называли его, когда говорили о нём. Тогда мы не могли позволить себе разговор о том, как избавиться от Корека. Мы не могли победить Чарльза или того другого дракона… без Корека.
Корек был нашим тузом в рукаве.
Теперь я осознала, как это было эгоистично и несправедливо по отношению к Блэку.
Я чувствовала, что Корек и сейчас подслушивал это.
Мы притворялись, что Корека там не было, что он не являлся каким-то третьим присутствием в нашем браке. Он всегда был там, с самого начала, но Блэк прав. Теперь всё стало иначе. Теперь стало хуже… в разы хуже. С тех пор, как Блэк начал превращаться в дракона, Корек находился в Блэке и практически постоянно мог всё чувствовать.
Корек захватывал всё больше жизни Блэка.
Корек захватывал всё больше разума Блэка.
Корек захватывал всё больше Блэка, и точка.
Он вторгался в наш брак.
Он замещал моего мужа, в теле и в душе.
— Бл*дь, — пробормотала я.
Я посмотрела на Блэка.
Он наблюдал за мной, и страх заставлял его золотистые глаза почти светиться. Я видела, как тот свет теперь смешивается с облегчением от того, что я начала понимать, переваривать то, что он говорил.
Он видел, что я понимаю это всё — то, о чём мы избегали говорить, чему не смотрели в лицо, и из-за чего Блэк всё сильнее нервничал ложиться в одну постель со мной, учитывая, что этот «Корек», дракон, делил с ним свет и тело.
Теперь Корек активно пытался образовать связь со мной.
— Да, — мрачно сказал Блэк, всё ещё всматриваясь в мое лицо. — Именно. Именно этого он хочет, Мири. Он сказал мне, что хочет этого. Он практически потребовал этого от меня.
Блэк сглотнул, и его золотистые глаза блестели.
— Теперь он ждёт, Мири. Я сумел потянуть время, уговорить его согласиться и подождать до свадебной церемонии видящих и нашего медового месяца. Но после этого я, возможно, не сумею его сдержать. Возможно, я разыграл последнюю карту, которая у меня имелась.
Воцарилось очередное молчание.
— Нам стоило поговорить об этом, — сказала я.