Чарльз шутил, что я — его маленький учёный.
А Зои была артистичной натурой, шпионкой, охотницей за опасностями.
Я была скучной сестрой.
Она была хорошенькой сестрой.
Рябь боли разделения пронеслась по мне прежде, чем я успела это остановить.
«Gaos, док. Прости…»
Но извинение Блэка в данный момент не сделало лучше.
Если честно, стало только хуже — может, потому что мои эмоции пребывали в полном раздрае, и я не могла подумать о чём-либо рационально. Я знала, что та часть меня каким-то образом зациклилась на моём детстве и подростковом периоде, может, потому что именно тогда у меня были близкие отношения с сестрой.
И ещё, поскольку я даже не была уверена, за что извиняется Блэк, мой разум воспринял это не лучшим образом. Та гиперэмоциональная, иррациональная, школьная версия меня решила, что он извиняется, потому что все мои мысли верны, или потому что он тоже считал меня скучной, или он извиняется потому, что боль разделения не влияла на него.
«Док, — пробормотал он. — Gaos, жена. Нет».
Его свет был до боли мягким.
Что-то в том, как он вплёл в меня уязвимый, мягкий завиток света, лишило меня возможности дышать и сделало боль в груди в разы хуже.
«Док, послушай меня, — послал он. — Мне жаль, что ты думаешь о таком дерьме. Я даже не знаю, о чём ты говоришь, если честно, но я чувствую там детские проблемы, и я знаю, что детские проблемы ужасны, когда выкапываешь их вот так».
Он послал мне наполненный жаром импульс света.
«Док, мне жаль, потому что я чувствую, как тебе больно видеть её, видеть, что она не предпринимает никаких попыток поговорить с тобой, что-то решить… чёрт, да даже извиниться или сказать, что она скучала по тебе. Я вижу, как тебе тяжело не чувствовать её свет. Я чувствую, как сильно ты её любишь… и да, я чувствую, насколько хуже всё становится из-за боли разделения со мной. Мне чертовски хотелось бы, чтобы тебе не приходилось иметь дело со всем этим дерьмом сейчас, когда мы даже не можем…»
— Тормози!
Зои молниеносно и грациозно подалась вперёд. Она схватила Блэка за руку, протиснувшись между двумя сиденьями. Всё ещё держа Блэка, она показала рукой, и теперь её лицо оказалось совсем близко к нему.
— Вот оно. Вот вывеска. Разве нет?
— Она права, — сказала Кассаветис, глядя на карту на телефоне. — Простите. На карте всё выглядит так, будто это в следующем квартале. Но они прикрепили фото именно этой вывески. И тут красная дверь. Видите?
Блэк свернул через две полосы.
Прямо перед входом в клуб была припаркована машина.
Он сумел направить внедорожник в пространство через две машины от этого места, остановил автомобиль и переключил на парковочный тормоз. Я уже дёрнула ручку, чтобы открыть дверцу, и мои ботинки соприкоснулись с асфальтом ещё до того, как он выключил зажигание.
Я не оглядывалась, а направилась к красной двери.
Там не было вышибалы, но внутрь заходили две молодые девушки. На них были пальто в стиле 70-х, из ткани, похожей на ковер. Девушка с длинными кудрявыми золотисто-каштановыми волосами запрокинула голову и пьяно рассмеялась, придерживая дверь для своей подруги. Она сжимала медную ручку маленькой ладошкой, и её ногти были накрашены кроваво-красным лаком.
Её подруга, с виду японка с чёрным кошачьим макияжем глаз и стильно геометрической чёлкой, всё ещё рассказывала историю, которая заставила подругу с золотисто-каштановыми волосами рассмеяться. Она жестикулировала руками, лицо озарялось улыбкой.
Я смотрела, как они скрываются за красной дверью, которая, как я теперь заметила, была обита красным винилом.
Что-то в безумной нормальности этих двоих вызвало у меня желание позвать их. Мне хотелось крикнуть им, сказать не заходить внутрь, ведь это небезопасно.
В то же время это могли быть мы с Зои, когда мы едва закончили школу. Я знала, что этим двум девушкам… даже женщинам… наверное, было где-то двадцать два года, а не семнадцать, но они обе казались мне чертовски юными.
Я стиснула ту же ручку двери через несколько секунд после них и открыла её рывком.
«Док, подожди, — в разуме Блэка вспыхнула тревога. — Док, он может тебя узнать. Хотя бы подожди, пока вампиры не зайдут следом за тобой…»
Я не остановилась.
Переступив порог, я оказалась в тускло освещённом клубе с гремящей музыкой.
У двери никто не выдавал браслеты посетителей и не брал денег.
Я пошла к бару, сканируя лица и подмечая в целом планировку бара.