Облегчение в глазах Блэка вновь тронуло меня.
— Ну? — спросила я, пока он гладил мои пальцы и ласкал мою ладонь. — Мы можем уйти?
Блэк поднял взгляд.
Посмотрев ему в глаза, я осознала, что он снова плачет.
Но это не походило на слёзы печали.
Это выглядело полной их противоположностью.
— Да, — Блэк кивнул, прочистив горло. Он наклонился, чтобы поцеловать меня в щёку, сжал мою ладонь и мягко притянул к себе на колени. — Да, моя дорогая, возлюбленная, безумно обожаемая жена. Мы определённо можем уйти.
Эпилог. Связь на всю жизнь
— Они вернулись? — Ник прислонился к краю открытой двери из дерева и стекла, глядя с балкона на усыпанное звёздами ночное небо. Он невольно вдохнул прохладный пустынный воздух, и его вампирское обоняние уловило запахи пустынных цветов.
Он чуял людей внизу.
Он чуял видящих.
Ни один из них так не привлекал его внимание, как видящий, стоявший позади него, в той же комнате.
Он так сильно чуял своего бойфренда, что, возможно, проголодался.
Или перевозбудился.
Пожалуй, и то, и другое.
— Да, — запоздало сказал Джем, разложив тёмный костюм поверх покрывала на кровати и оценивая его взглядом. — Они сейчас в отдельных номерах, готовятся к церемонии.
— Я всё равно считаю, что это ужасная и безумная идея, знаешь ли, — сказал Ник, пожалуй, в сотый раз за последние дни. — Афтепати, имею в виду, — пояснил он. — Для меня. Не для всех остальных. Только для меня.
Даледжем выразительно проигнорировал его слова.
И всё же, оглянувшись назад, Ник увидел, что губы его бойфренда заметно поджались.
Вновь подумав над этим, он фыркнул.
На сей раз он заговорил через плечо, не оборачиваясь.
— Ты же говорил, это всё равно что жахнуть ЛСД? Все сходят с ума и начинают потакать своим самым примитивным, подавляемым и подсознательным импульсам?
Покачав головой, Ник издал невесёлый смешок.
— Иисусе, Джем. Почему ты решил, что это хорошая идея в отношении меня? Мне очень интересно, какой ход мысли привёл тебя к тому, что дать вампиру большую дозу ЛСД — это своего рода весёлый духовный опыт. Просто обхохочешься. Прямо толпа мартышек на потеху толпе… вот только у мартышек есть клыки, и они начинают жрать всех остальных гостей…
Джем невольно расхохотался.
Ник повернул голову, улыбнувшись ему.
— Ты же не можешь всерьёз предлагать такое.
Вопреки улыбке, в голосе Ника не было веселья.
— Ну то есть, шутки в сторону, ты же понимаешь, что это плохая идея, верно? Ты же шутил, когда говорил, что я обязан сделать это, иначе взбешу ваших богов видящих или типа того…
— О, я абсолютно серьёзен на этот счёт, — перебил Джем, и в его голосе и глазах читалось открытое предупреждение. — Я ни капельки не шутил, когда говорил тебе это, Ник. Я серьёзен. Смертельно серьёзен.
— Ну… хотя бы метафору ты подобрал подходящую, — пробормотал Ник.
Джем держал две рубашки — одну зелёную, другую белую — и смотрел то на одну, то на другую, словно пытался принять решение. Теперь он опустил обе вешалки и хмуро посмотрел в сторону Ника.
Судя по его выражению, видящий пытался определиться, что он испытывает — веселье или раздражение.
— Я уже приготовил тебе торт, — сказал Даледжем. — Ты в этом участвуешь, Наоко. Нравится тебе или нет. Ты теперь в этом участвуешь. Ты съешь тот бл*дский торт, иначе я больше никогда не буду с тобой разговаривать.
Ник с неверием фыркнул.
Джем не засмеялся.
— Я серьёзно, бл*дь, — предостерёг он.
Ник хмуро посмотрел на него, утратив всё веселье.
— Какого хера, Джем…
— Ты пойдёшь на эту церемонию, — предостерёг Джем. — Пойдёшь, Ник.
— Я никогда и не говорил, что не пойду на проклятую церемонию, — сказал Ник, уставившись на него. Он не мог скрыть своё изумление. — Естественно, я пойду на свадьбу, Джем. Это само собой разумеется. Я просто сказал, что не буду вместе со всеми жрать мескалиновые тортики видящих.
— И что тогда? Будешь стоять и смотреть, пока мы все проводим ритуал?
— Воспринимай меня как очень скучную и очень трезвомыслящую няньку, — сказал Ник, прислонившись к двери. Он скрестил руки поверх тёмно-синего костюма, пошитого на заказ. — Этакий нянь, который будет наблюдать за процедурами и проследит, чтобы никто не утонул, не ушёл в пустыню, чтобы потом поджариться на солнышке, не захлебнулся собственной рвотой, не выскочил голышом на оживлённую трассу.
Тут Джем расхохотался по-настоящему.
— Боги всевышние. Ты такой коп, Ник.