Ручеек попытался понять суть происходящего. Он чувствовал, как камни умирают под рукой Брикеля. Но вместе с тем отдавал себе отчет, что это, возможно, необходимо. Разве друзья гальки не работают все время с мертвым камнем? И разве эти мертвые камни не вызывали ощущение тепла, когда Ручеек ступал по ним? Мертвый камень не умирает — во всяком случае, так, как умирают люди. Камень можно разбить на куски, можно сложить эти куски обратно и соединить — и камень снова оживет. Он, Ручеек, должен позволить Брикелю разбить камень.
«Я — отец камня. Я должен думать о благе для мирового камня, точно так же, как отец стаи в облике кланта пожертвовал жизнью ради спасения стаи».
Ручеек вернулся к лестнице и поднялся на первый этаж. Имущества у него не было, и уносить с собой ему было нечего, кроме одежды, которая и так была на нем. Разве что прихватить обсидиановый нож.
Ручеек тихо прошел через дом к задней двери, выходящей в сторону кухни. Он отворил ее — и наткнулся на Демвура.
— Ты что тут делаешь? — поинтересовался Демвур.
— Писать иду.
— Где ты был?
— Спал.
— Я поднимался на чердак. Тебя там не было. Я вышел посмотреть, не в уборной ли ты. Я хотел поговорить с тобой насчет прошлого вечера. О наших гостях.
— Я иду писать.
— Где ты был, когда я поднимался на чердак?
Что бы придумать? Почему он спустился пописать, а застрял в доме?
Ручеек шагнул на каменную ступень лестницы, ведущей в сад, и произнес, чуть повысив голос:
— Лорд Брикель хотел поговорить со мной насчет завтрашней работы.
Нога его касалась камня, и он чувствовал связь с живым камнем — до самого основания очага, где работал лорд Брикель. Ручеек отыскал участок, который еще был жив, и надавил на него так, что тот подался вперед. Лорд Брикель наверняка заметит это и воспримет как предупреждение.
— Он хотел взять меня вместо Эбба, — громко сообщил Ручеек. Если лорд Брикель поднимается из погреба, то он его услышит. — Для работы в городе.
— Ты его сам попросил, не так ли? — уточнил Демвур.
— Сэр, зачем бы я стал его просить? — удивился Ручеек. — Вы же до этого распорядились, чтобы я нес половину пробных камней.
Демвур пристально взглянул на него.
— С чего вдруг хозяин решил поговорить с тобой об этом? Ты просто будешь делать то, что тебе велят.
— Он не очень хорошо меня знает, но я… ну… проворнее Эбба. По крайней мере, хозяин хочет в этом убедиться. Может, ему требуется что-то такое, на что Эбб не способен. Я не в курсе, сэр. Я просто делаю то, что мне велят.
— Что они обсуждали вчера вечером? — властно спросил Демвур.
Тут в дверном проеме за спиной у Ручейка возник лорд Брикель.
— Что вы пытаетесь выведать у моего слуги?
Демвур прикусил язык.
— Вы что, Демвур, шпионите за мной?
«А это что, тайна?» — удивился Ручеек. Просто все делали вид, будто Демвур — всего лишь управляющий. Теперь же делать вид стало невозможно.
— Это так-то маги Митерхоума обращаются со мной? Разве я не выполняю все поручения и не придерживаюсь всех условий нашего договора?
— К вам являются посетители, — заметил Демвур.
— Мне дозволено принимать у себя друзей, — заявил лорд Брикель, — Это входит в условия соглашения.
Пока они разговаривали, Ручеек продолжал работу лорда Брикеля, отделяя друг от друга камни очага, основания и плит пола. У него это получалось быстрее, чем у лорда Брикеля, и ему не нужно было прикасаться к каждому камню. Час назад он даже не понял бы, как подступиться к этой задаче, но теперь, посмотрев, как это делает лорд Брикель, Ручеек понял, как это ощутить, как показать это камню, как пройти через него и разделить его.
Лорд Брикель оказался прав: камень не стонал — он принимал это разделение, он знал, что Ручеек поступает правильно, защищая весь мир камня. Камень полюбил Ручейка за то, что тот собрал его воедино, и не стал ненавидеть за то, что он его разделял.
— Вам не разрешали приводить сюда каменных магов, — возразил Демвур.
— Совершенно верно, — согласился Брикель, — Но кто, по-вашему, мои друзья? Они, по крайней мере, сыновья голыша, почитатели Тьюстана.
— Здесь запрещено поклоняться Тьюстану.
— А мы здесь ему и не поклоняемся, — терпеливо объяснил лорд Брикель, — Но вы в курсе, что сыновья лужиц обладают толикой силы, впитанной благодаря их служению Йеггату, — то же самое происходит с сыновьями голыша. Если вы ощутили в них некую силу, то причина именно в этом, а не в том, что они маги.
— Я вижу, между вами существует связь, — настаивал Демвур.
— Конечно, — кивнул лорд Брикель. — Но только не во время работы. Когда такие связи наличествуют, я не выполняю никаких магических действий для города. Если вы и вправду тот, за кого я вас принимаю, то вы это знаете. Вы знаете, что я никогда не связываю себя с камнем — кроме тех моментов, когда маги Митерхоума просят меня об этом.
Ручеек понял — это предостережение. Если Демвур действительно имеет подобные способности, ему довольно взглянуть на Ручейка — и он почувствует, что Ручеек связан с камнем у себя под ногами. Потому Ручеек отступил на деревянный пол и взялся за деревянный косяк двери.
Он снова вмешался в беседу — на тот случай, если лорд Брикель его не слышал.
— Хозяин хотел поговорить со мной насчет того, что мы будем делать завтра. Можно, я теперь пойду в уборную?
— Что вы будете делать завтра? — обратился Демвур к лорду Брикелю.
— Исполнять свои обязанности, — отозвался лорд Брикель. — С этого момента вы больше не являетесь моим управляющим. Если вы останетесь здесь, то только в качестве соглядатая, а если маги Митерхоума решат держать при мне соглядатая, они тем самым нарушат наше соглашение.
Ручеек направился в кусты, куда обычно ходил помочиться, — уборную он навещал исключительно ради других нужд. Но спор до него доносился.
— Что ж, теперь вам известно, что я использовал этого мальчишку в качестве соглядатая, — произнес Демвур. — Он тоже уволен?
— Если тут не будет вас, чтобы его расспрашивать, ему не для кого будет шпионить. Он старателен и невежествен. Так что уйдете отсюда вы. Сейчас же. Поутру мы выставим ваши вещи за главные ворота.
— И куда я пойду ни свет ни заря? — возмутился Демвур.
— К вашим хозяевам, с докладом, — ответил лорд Брикель. — Сообщите им, что их мосты и арки могут рухнуть, потому что я теперь понял, что работаю на клятвопреступников.
— Вы знали, что я соглядатай.
— Я это подозревал, — уточнил лорд Брикель, — А теперь знаю точно. Убирайтесь.
«Что же я наделал? — ужаснулся Ручеек. — Я этого не хотел!»
Когда он вернулся к дому, лорда Брикеля и Демвура уже не было — наверное, направились к воротам.
Ручеек помчался обратно в погреб и быстро закончил разделение камней. Он старался не думать об этом как об убийстве. «Когда-нибудь я еще оживлю вас», — снова и снова повторял он про себя, давая обещание Тьюстану, богу камня.
Если ты считаешь, что перед тобой камень, то как ты можешь с ним разговаривать? Но если это бог Тьюстан — ты можешь взывать к нему и надеяться, что тебя услышат.
И все же Ручейка терзало ощущение вины, поскольку он рос, почитая Йеггата — бога воды, господина всего, сокрушающего горы, приносящего жизнь в пустыню.
«Как вышло, что я — каменный маг, если все мои помыслы были о Йеггате?»
И тут Ручеек осознал, что не ритуалы радуют богов. «Я поклонялся Йеггату, но карабкался по скалам и погружал пальцы в камень. Там, в горах, каменное сердце мира сделало меня тем, кем я теперь являюсь, — не глядя на то, кому я молюсь».
Водяные маги Митерхоума пришли за Брикелем, когда солнце одолело половину пути до зенита. День был прохладным и ясным, потому многие жители Хеттерферри вышли посмотреть на процессию. Лорд Брикель был облачен в замысловатый наряд, который показался Ручейку нелепым, но на всех остальных явно произвел немалое впечатление. Ну какое отношение одежда имеет к магии? Однако же водяные маги тоже были в причудливых головных уборах и ярких одеяниях; с ними шли мальчишки, которые несли знамена и всю дорогу до пристани играли на трубах и барабанах.