— Он так и думает.
— А ты?..
Император усмехнулся, иронично посмотрев на друга.
— Ты думаешь, я не знаю свою любимую невестку?
— Как себя чувствуешь? — прозвучал вопрос, как только я открыла глаза.
Вопрос я проигнорировала, пытаясь проснутся до конца, и понять наконец кто со мной говорит. Урэш. Он сидел на деревянном подоконнике, в своей манере и лениво наблюдал за мной.
— Где мы?
— У демонов.
Весь положительный настрой с меня спал моментально. У демонов… Как же не хочется встречаться взглядом с Агрозм. Снова. Видимо виной были все прошедшие ранее события, но стало так не по себе… «И вроде не грустно… И даже не больно… Но бешено пусто… И слезы невольно» вспомнила я фразу Эль, которую та часто повторяла. Я раньше не представляла как это, но теперь кажется понимаю. Это глупо…
— Урэш… У-у-у…
Ранит обнял и лег увлекая а собой. Это все так напомнило наши с братом отношения, когда мы еще были другими, когда мир был другим, и у меня за спиной не витало эхо смерти любимых. Из-за воспоминаний и сравнения я стала плакать еще громче. Выплескивая все страдания сути, с воем и громкими всхлипами.
— Не нужно. Скоро пройдет. Уверен… нет.
Я была так поглощена собой, и не заметила, что Урэш кому-то что-то отвечал.
— Сильнее самки не должны плакать, — немного успокоившись, сказала я Урэшу, — особенно при чужих самцах…
— Представь, что я второй твой брат. Тогда я перестану быть чужим самцом?
— Да… Тогда можно. Урэш?
— Что? — спросил он, поправляя себе подушку под головой.
— Я чувствую себя ребенком. Это нормально?
— Хм, представь пани Муру. Представила? Кто она? Опиши мне ее.
— Да. Она женщина… женщина за мужчиной, она с хорошим воспитанием. Серьезная, добрая…
— Вот. А теперь представь ее ребенком. Вышло?
— …Как-то не очень.
— Все верно. И не выйдет. Потому что ребенком ее может увидеть только ее мужчина, держа на руках и выслушивая жалобы или капризы.
— И… ты хочешь сказать, что ты мой мужчина?
— Ну, — ранит рассмеялся, от чего моя голова на его плече забавно дергалась, пока тот не успокоился, — я конечно ваш мужчина Императрица, но не думаю что мы об одном и том же. Я вел к тому, что любая женщина может быть ребенком на руках у мужчины, будь то ее любовник или брат.
— Ммм. Урэш?
— Что?
— Мне стало легче, но…
— Но ничего не хочется все равно?
— Да!
— Это нормально, Мальва…
Когда-то у меня была сестра… В моих глазах она навсегда остается маленькой глупой девочкой с крошечной, забавной родинкой на кончике носа. Ози всегда смотрела на меня не так как на других, я был особенным в ее жизни. Он прибегала ко мне, если ее кто-то обижает, прибегала, если нужен совет. Она всегда звала меня и доверяла больше чем себе. Когда мы выросли, у нее появился любимый светош. Когда она привела его ко мне знакомится и посмотрела на меня, а потом на него, я понял, что ее взгляд направленный на меня, такой теплый, никогда не охладеет, даже несмотря на любовь к мужчине, на меня, на своего брата она смотрела всегда особенно. Когда у нее появился первый ребенок, я был рядом, когда она рожала вторую девочку, я тоже был с ней. Хм… Ты бы видела ее суровый взгляд в сторону врачей, когда те попросили меня выйти. Я его никогда не забуду… Она всю жизнь была рядом, и Уаль, ее супруг даже ревновал меня к ней временами. Порою мне казалось, что мы с ней один ранит, а не два. Но через четыреста лет Уаль был развеян пустыней, его убили. Тогда взгляд Ози угас. Он оставался все таким же теплым, я уверен, но он больше не смотрел в мою сторону. Никогда не смотрел. Тот проклятый солнечный день в ее темной гостиной я тоже никогда не забуду. Она пригласила меня к себе и сказала, что уходит… Она просила не думать об обиде на нее. Сказала, что попрощалась с детьми, внуками — со всеми. Я стал последним. Я стал последним, кому она сказала прощай…
Знаешь, Мальва. Я чувствовал себя нормально. Прошла неделя, меня вопреки обыкновению никто не беспокоил. Я работал, ел, спал. Все это проходило спокойно. Но я уже не бросал взгляд на ее семейный дом, проходя мимо, не разглядывал на прилавках кондитерской свежую выпечку, не… Аа, от меня будто что-то тогда оторвали, это что-то было вкусовыми рецепторами, эмоциями… Пусто. Стало пусто. Я понимаю твое нежелание, что-либо делать. Я сам когда-то был пуст и думал о смерти.