— Да, это было трудно, но не трудней чем пытаться задержать тебя пока невесту готовят к церемонии.
— Но вы так странно перешептывались, Мальва! Ты мне теперь это все время напоминать будишь?
— Да!
— А ну иди сюда маленькая интриганка!
— Ааа! Я не маленькая уже!
— Может жиру и набрала, но ума не прибавилось.
— Что?!
В огромный и теплый дом одной большой семьи тихо зашли двое, крадучись они пробрались к лестнице и начали по ней подниматься, тихо…
— Я вас увидела.
Мальва и Мьун разочаровано сели на ступеньки и угрюмо посмотрели на недовольную пани Муру, стоящую возле дверей кухни.
— Пятый раз за этот месяц, не много ли?!
— Мурочка, но ведь оно само потом…
— Это тебе кажется что «оно само», но потом за мокрым мехом ухаживаю я и Кльайна, бессовестные! Мальва тебя это тоже касается! Вы так крадетесь, будто сами бы почистили свою одежду, пока я не вижу. Мьун, ты же взрослый мужчина, в отличие от Мальвы ты должен контролировать свои эмоции!
— Но… — Мальва открыла рот возразить, но ту перебила Эль.
«Тихо, не влезай, когда муж с женой разговаривают, даже если один из них обращается к тебе».
Бесшумно открылась дверь на кухню и оттуда вышла зевающая кошка, лениво переступая с ноги на ногу, та обвела всех присутствующих взглядом и подошла к Мальве, боднув девушку в плечо.
«Даже кошка помнит, позор…»
Мальва растерялась — а что она могла забыть?
— Жэрром!
Двенадцатилетний чернокудрый мальчик лежал на широком подоконнике, листая новую книгу, подаренную ему Эль на день рождения, богиня назвала точную дату, и с тех пор как горугленок стал жить с Мальвой и светошами, в доме празднуют и его праздник. Изначально Жэрром боялся странного поведения взрослых, но потом неожиданно понял, и ему даже стало приятно: дикая натура перестала порыкивать и стала получать удовольствие от происходящего, особенно после того, как старый пан научил мальчика светлому языку, и Жэрром смог оценить книги подаренные ему. Дверь приоткрылась, впуская звуки приглушенных разговоров на кухне и возни у порога.
— Жэ-э-эром! — Мальва отчаянно пихала коленкой свою черную Рошу, пытаясь протиснуться в двери и закрыть ту перед наглой мордой красноглазой кошки.
— Забыла?
— Как понял?
— Ты мое имя тянешь только тогда, когда в чем-то виновата, но мы же с тобой не светлые, нам это не так уж и важно, мы вообще раньше подобного не праздновали.
— Да, но подарок я тебе приготовила. То, что было раньше это прошлое, мы им жить уже не будем. Идем! Узнаешь что за подарок!
— Хочешь сделать мне «сюрприз»? А реагировать мне как ты в первый раз?
— Укушу!
Еще три года назад они были обычными дикарями. Они не знали что такое страх перед тем, кто выше, намного выше. Уже три года мужчины из самого большого племени диких земель живут раздельно с женщинами. Смельчаки, бывало, бегали на границу, но после нескольких случаев сгорания оных, как только те переступят черту — другие мужчины перестали пытаться проникнуть за стену, которая испепеляет.
В тот день, когда случилось разделение, все занимались своими делами: самцы чистили оружие, резали по кости и дереву, ели или мяли своих самок. Тогда первыми начали падать дети, за ними женщины, а потом и мужчины, которые и проснулись на территории где с одного края обрыв и водопад, а с другого стена в лесу. Они были заперты. Когда тысяча пятьсот тридцать мужчин прекратили бросаться на стену, злобиться и свирепствовать, главный вождь уже все понял и просто сидел в поле, уставившись пустым взглядом в даль.