«… чем это может тебе грозить при твоем статусе… Придумай что-то новое».
— Я все прекрасно понимаю, брат, — сказала я, и вышла из зала, проводимая ехидным взглядом советника.
«Роша».
Из приоткрытой двери тронного зала сладким сиропом на мое чувство собственного достоинства полилась музыка, верней дикие крики укушенного за ногу горгулья. Пусть попробуют доказать, что это я.
— Не за зад же его тяпнули… — здраво рассудила, сворачивая в правый коридор, что ведет в мои покои. Вечер. Проведу его у камина с интересной книгой в руках.
За окном уже полностью господствовала гроза. В Эрде делали замечательные стекла, не уступавшие крепостью даже камню, поэтому как бы дождь не барабанил в окно, на стеклах не появится и трещины. А дожди у нас были сильными. Если бы я была сейчас на улице, меня бы здорово побило водяными струями, вдобавок холодными. Ветер гневно швырял в стороны флаги на трех башнях видимых из моего окна, видимых обычно, но не сегодня. Из-за ливня не было видно даже стену ближайшей башни! Гром в очередной раз сотряс землю. Звук был такой силы, что вода в чашке вкусного отвара, стоящей возле меня, пошла кругами, а книга лежащая на краю стола позади, упала с глухим звуком на пол.
Я, традиционно обмотав себя тканью черного цвета с золотой вышивкой, пошла к брату. Читать мне надоело. В такую погоду хотелось петь и танцевать вместе со стихией, только вот если я влезу на скалу и начну это делать, то утром Императрицу придется соскребать по кускам с каменной красавицы. За подобные шутки пани меня ругает, ей не нравится «черный юмор», что неудивительно — она же светлая. Каменные коридоры освещались на пять метров от движущегося объекта, зачарованными «звездами», которые стояли в специальных подставках, поэтому споткнутся в темноте, мне не грозило.
Я шла неспешно, тихо, вдыхая запах сырости и пыли узких коридоров, родной запах, к которому уже начинала привыкать. Я уже два месяца Императрица, уже два месяца у меня есть собственные покои, личная служка, и куча проблем к власть имущей должности прилагающихся. Не всегда, так как сегодня, у меня есть много времени. Обычно просыпаясь утром, я занимаюсь с Мьуном, потом с братом принимаю важных личностей, как сегодня главу гильдии, после этого, если Урэш не занят, провожу время с ним. Найа учит меня многому, благодаря нему я научилась левитировать, общаться с животными и читать эмоции людей, хотя последние это не колдовство. Конечно за два месяца я еще многому училась, но овладела только умением разговаривать с животными, кое-как левитировать, и угадывать, что грызет ту или иную служку, или же советника, хотя с советниками тяжелее. Но я по-прежнему слишком наивна и не опытна, я это понимаю. Брат говорит, что в этом сила — в том, что я не забываю, кто я, не забываю свой возраст и то, что слишком юна, в том, что я не переоцениваю себя. Но много ли толку в моей к себе оценке, если сегодня я себя так повела? А если демонов король изволит пошутить, а я засмеюсь? Он лишит меня головы, забыв, что я суверенная Императрица. У них ведь не принято над шутками смеяться. Зачем шутить тогда? Существа, пропитанные пустой риторикой… Пани говорит, чтобы я не спешила взрослеть, но я Императрица! Как же хорошо, что в нашей Империи нет «напыщенной аристократии» и «надменных да важных» — такие здесь долго не живут. Есть, кончено, самая малость, вот как сегодня на приеме, но это необходимость. Зато у драконов есть что-то подобное, светоши вовсе пропитаны модой на мерки в обществе, а насчет демонов не знаю. Пойди я сейчас в город и начни задирать голову, приказывая подчиняться, народ соберется, и в мире станет на одну правительницу меньше.
А что ж я делаю после занятий с Урэшом? Совет! Мы с Жэрромом почти каждый день по часу, сидим в синей комнате с длинным дубовым столом. Там собираются советники со своими предложениями. Поскольку брата не было неделю, то собрания проводились лишь со мной. Я не была активна, советники все говорили, что-то писали, предлагали, я лишь слушала. Не давать же мне советы горгульям, которые вели дела нашей Империи, поддерживая брата уже более сорока лет.
Я задумалась и не заметила его приближения. Мне на встречу, по тонкому коридору, разметая широкими шагами, легкие полы черного одеяния, шел, хитро ухмыляясь, злополучный советник, которому Роша сегодня подрала ногу. Жаль, что так быстро зажила. Медицина и впрямь поднялась за годы моего сна. Иногда это прискорбный факт. Вот как сейчас.