-- Arto deeri sgartame?! -- вопросил демон из бездны междумирья.
-- Latostame irt temorete, 11* -- ответил Феникс прежде чем добить противника. И обратился уже к нам: -- Отойдите-ка, мне ещё здесь закончить надо...
Когда мы оказались на земле, семейство окружило нас, меняя боевые Ипостаси на человеческие. Только трогать нас они не решались. Видать и вправду жутковато мы выглядим.
-- Ну как вы, ребятки?! -- папа оказался первым.
-- Вроде дышим пока, -- неуверенно ответил Ван.
-- Подожди, отец мой Император, мы ещё не закончили, -- мрачно ответил я. -- Дедушка, одолжи-ка мне свой перстень!
Дед молча и без вопросов снял Печать Повелителя с пальца и отдал мне. Слишком большой перстень внезапно пришёлся впору, как и любой артефакт подобного рода.
Мы прошли мимо растерянных родичей. Среди пленных, я углядел того, с кем очень хотелось поквитаться. Двое тёмных тут же подняли пленника на ноги и поставили передо мной.
-- Высочество, тебе бы к целителю... -- сказал один из Рыцарей, в котором я не без удивления признал старого знакомого.
-- Это успеется. А теперь отпустите этого подонка и на пару шагов назад отступите. Убьёте его -- я вас самих поубиваю.
Морган растёр запястья и мрачно взглянул на меня. Коснувшись перстня, я всего на несколько секунд окунулся в его память... Резко замутило...
-- Ну ты и п...
Он бросился вперёд без предупреждения, метя в горло неизвестно откуда выхваченным ножом. Шагнув вперёд под его руку и немного в сторону, я сделал то, что обещал -- вырвал этой гадине кадык.
Ван приблизился к рыжей девушке, поигрывая мечом в руках.
-- Моё! -- рявкнул я, шагнув вперёд, чтобы оказаться между девушкой и братом. -- Она моя! Не смей убивать!
-- Она тварь, -- сказал Ван. -- Хуже своего божества.
-- Пусть! Но она принадлежит мне!
Поединок взглядов закончился моей победой. Мая была такая перепуганная, беззащитная, что её хотелось отгородить от всех бед мира. Но... я уже стреляный воробей.
-- Знаешь, дорогая, -- присев на корточки подле девушки, я провел кончиками пальцев по её лицу, оставляя кровавый след, -- в конечном итоге тебя подвела твоя самоуверенность. Отныне и до смерти... -- моя рука сама сжалась на тонкой шейке. -- Ты собственность Повелителя!
Честное слово, мне никакого удовольствия не доставил её крик. Но Печать на сознание -- это всегда боль, ведь личность перестраивается и сгорает в агонии свобода воли и выбора.
Аж двенадцать сразу Призраков с оружием наготове появились прямо посреди всего этого бардака.
-- Серые! -- радостно воскликнул Ван. -- А вы опоздали! Мы уже всё сделали.
Дрэйк (а именно он командовал отрядом), огляделся и указал на как раз закончившего с останками демона Феникса.
"А этот?"
-- А этот наш личный собственный бог! Руками, клинками и прочими орудиями убийств не трогать, бить ему морду тоже не рекомендуется! -- весело вклинился я. -- А то я за Феникса и тебе могу морду набить, Призрак.
Для всех, кроме меня и Вана Призраки оставались безмолвными. Секрет был в резонирующей антеннке под кожей.
"Хорошо. Тогда свидимся ещё. Берегите себя".
Они исчезли. Мы вернулись к родичам, я отдал дедушке родовой перстень.
-- Кому я говорил не соваться на Авалон без меня, никто мне не напомнит? -- развернув нас к себе, Ветер сложил на груди руки и выжидательно взглянул.
Глазки скромненько вниз, ручки за спину, ещё ногой по песку так невинно поводить...
-- И кому бы он мог такое говорить, а, Ван? -- поинтересовался я.
-- Не знаю, Ирдес. Я такого не помню.
-- И я не помню. Не, Ветер, мы не помним! Амнезия!
От его хохота вздрогнуло всё семейство. Ледяной Феникс, что с него взять...
-- Оболтусы! -- сказал нам Феникс, всё ещё веселясь. -- Ну а если бы я не успел?! Если бы вы погибли, дуралеи?! В следующий раз когда я скажу не делать...
-- ...мы опять полезем куда не просили, -- перебил Ван.
-- Потому что скучно тебя ждать! -- добавил я.
-- Ну за что мне такое наказание?! Дети Демиурга, сто иголок и шило в заду! А если я не успею прийти?!
-- А мы будем в тебя верить, -- просто сказал Ван.
-- Ты же веришь в нас.
Всё, у него кончились возражения. Мы с Ваном хлопнули друг друга по раскрытым ладоням, отмечая свою маленькую победу. Ветер только поднял свои алые очи к луне, тяжко вздохнул и развёл руками. Только тут я понял, что наш бог изрядно потрёпан.
-- Я должен уйти, дети, -- сказал он, -- иначе со мной будет то же, что с Дагоном. И свой дар я вам оставить не смогу.
Это он про вихрь из снежинок? Эх, а жалко.
Хорошо всё-таки понимать брата с полувзгляда. Хорошая была мечта, верно, Апокалипсис? И даже достаточно длинная. Мы ведь всё успели, что хотели?