Выбрать главу

— Феликс Кортес, — голосом строгой учительницы произнесла Рита, — как ты можешь мне предлагать такое после всего, что было?! — И, не выдержав, она рассмеялась. — Конечно, мне надо увидеться с Виком, но только не для того, чтобы вернуться домой. Я хочу вас помирить. Поверь мне, он не так уж и плох, как тебе кажется.

Мир вокруг Джокера продолжал стремительно меняться. Он уже готов был признать, что Виктор Вершинин никак не может быть конченым мерзавцем, раз уж эта удивительная девушка за что-то любит его. Голос крови — слабое оправдание для всех его «подвигов». Получается, что чего-то Феликс не знает, не замечает. Нет, в жизни так не бывает, чтобы только чёрное или только белое. Жизнь, она гораздо ярче, чем то, как её представляет себе Исполнитель.

— Ты согласен поговорить с Виком? — Осторожно спросила она, глядя ему в глаза. — Вам необходимо, наконец, выяснить свои отношения. Мне очень тяжело сознавать, что вы так непримиримо относитесь друг к другу.

— Хорошо, — покорно согласился Джокер, — при первом же удобном случае, я поговорю с твоим дядей, но не могу сказать, что мне будет приятен этот разговор…

Она весело рассмеялась.

— Поверь мне на слово, — сказала она с ироничной усмешкой, — Вику тоже этот разговор будет очень неприятен, но он пойдёт на это ради меня.

Потом она замолчала, думая о чём-то своём и Джокеру безумно захотелось услышать её мысли. Никогда раньше его не интересовало то, что думают о нём другие люди. И тут же у себя в голове он услышал её тихий, похожий на шелест листьев, голос: «Я мгла умереть. Это ужасно! Я ещё ни разув жизни ни с кем не целовалась. А этот остолоп даже не догадывается о том, как я к нему отношусь. Ну, хоть бы догадался меня поцеловать, а потом…и умирать не страшно».

Исполнитель не сразу понял, что он слышит мысли девушки, но, когда до него, наконец, это дошло, то сдержать улыбку он уже не смог. Повернув Риту к себе, Джокер непривычно нежно поцеловал её, чувствуя, как она задрожала в его руках и неумело ответила на его поцелуй.

Глава 22

Задушевная беседа

Джокер не сразу понял, что его разбудило. Вокруг стояла такая звенящая тишина, какая может быть только ранним утром ещё до того, как проснутся птицы и начнут свой ежедневный предрассветный ор. Он бросил взгляд на спящую Риту и с грустью отметил, что вчерашние синяки почернели, а лицо распухло и изменилось до неузнаваемости. Но, с другой стороны, это было хорошо, потому что ночью ему ещё как-то удавалось себя сдерживать, а вот утром это было проблематично. Теперь же, глядя на это синее, распухшее лицо, лежащее рядом с ним на подушке, он не ощутил никакого желания, только лишь жалость и чувство вины. С Ритой всё у него было не так, как с другими женщинами. Казалось, что любое его прикосновение может причинить ей боль, если не физическую, то душевную. Джокер перевёл взгляд на приоткрытую дверь спальни.

Лео так и не появился и теперь пирата стало серьёзно волновать долгое отсутствие друга. Всё говорило о том, что с другом случилось что-то страшное. Вообще, с тех пор, как он занялся делом Вершининых, в его жизни поселился хаос и чувство непонятной предопределённости, как будто это дело должно стать последним. Слишком много случайностей и ещё больше подозрительных встреч. Казалось, что весь мир замкнулся на этой одной семье. Вот и Туз неспроста появился. Подозрительный тип…

Он принюхался. Теперь до него дошло, что же разбудило его, это ни свет, ни заря — запах! В доме кто-то был. Спросонья Исполнитель даже не смог толком понять, знаком ли ему он или нет. Принюхавшись, Джокер удовлетворённо хмыкнул — а гость-то не из местного ворья. Серьёзный джентльмен. Всё натуральное — это дорогое удовольствие, мало кто мог себе позволить носить кожаную обувь, шерстяную одежду и курить дорогие сигары. Это был запах не просто благополучия — богатства. И уж точно это не Лео. Уж у кого-кого, а у Леона Карраччи деньги никогда не задерживались дольше, чем на несколько дней. Казалось, что они жгут ему руку и ему надо срочно всё растратить, чтобы вновь, наконец, наступил душевный покой.

Осторожно, чтобы не разбудить девушку, пират поднялся с кровати и быстро оделся. Кто бы там не пришёл, ясно одно, явился он не с благими намерениями. В такую рань визиты вежливости не наносят.

Он направился к двери. Двигался Джокер настолько тихо, что даже шороха одежды не было слышно. Уже у двери он обернулся и посмотрел на девушку. С ней ничего плохого не должно случиться и так досталось сверх всякой меры — решил он и выскользнул из комнаты.