— Лео, ты же сам понимаешь, что девчонку пора возвращать Виктору. Я хочу найти какой-нибудь подходящий корабль из Федерации и поручить им доставить Риту на Землю…
От негодования Лео даже не знал, что сказать, лишь убрал руки друга со своих плеч и отвернулся. Теперь Джокер и рад был бы покинуть убежище, но не мог, потому что потом Лео вывалит в его адрес столько обвинений в неблагодарности и легкомысленности, что мало не покажется, а оправдываться пират не любил, да и не умел. Пришлось ждать, когда обиженный учёный успокоится и соблаговолит повернуться в его сторону.
— Так надо, — угрюмо объяснил Джок, — как ты этого не понимаешь?! Девчонку надо вернуть.
— Почему? Я, действительно этого не могу понять, — угрюмо ответил Лео. — Вот так просто взять и вернуть? И ты готов рисковать ради этого своей жизнью? Какое безрассудство! На тебя идёт охота, это то, ты, надеюсь, не забыл? И, кстати, один из твоих преследователей это как раз и есть дядя Риты. Тебя это не смущает?
— Господи, как же мне это всё надоело, — выдохнул пират и не понятно было, что конкретно он имеет в виду. Мне надоело, что эта девица шарится по моему дому. Считай, что я суеверен, как все пираты и считаю, что женщина на корабле — к беде. Такое объяснение тебя устраивает?
В глазах Лео мелькнула догадка, а потом он рассмеялся. Как ни старался бедолага сдержать этот, давящий его, смех, ничего у него не получалось. Он повалился в кресло, бил себя ладонями по коленям и изо всех сил пытался прекратить этот неожиданный приступ. На глазах у учёного выступили слёзы. Тщетно он пытался что-то сказать, изо рта вылетали лишь невнятные обрывки слов, прерываемые громогласным хохотом.
Джокер удивлённо смотрел на своего приятеля и, когда это зрелище ему надоело, принёс ему стакан воды.
— Выпей, — приказал он.
Его слова привели Лео в чувство. Всё ещё продолжая посмеиваться, он отпил глоток и весело заявил:
— Всё ясно. Джок, ты просто боишься влюбиться в неё.
— Что за бред?! — Вырвалось у пирата. — Ничего я не боюсь, но мне она здесь не нужна. И вообще, с чего ты это взял?
— Не ерунда, — Лео вскочил с кресла. — Нет, Джок, это не ерунда. Ты почувствовал, что привязался к девчонке и испугался. В твоём доме никогда не было женщин. Ты вообще больше, чем на одну ночь ни с кем из них не задерживался. А тут такая напасть — девица уже месяц живёт с тобой под одной крышей, есть от чего потерять контроль над своими чувствами, особенно, когда она выходит из ванной с мокрыми волосами, такая чистая, молодая…
— Заткнись, — оборвал резко своего друга пират. — Всё не так, как ты себе напридумывал.
Даже из-под тёмных очков можно было увидеть полыхающий в глазах огонь — так показалось Лео, который никак не ожидал подобной реакции. Что такого он сказал, чтобы вызвать вспышку гнева у друга? «Э, да тут какая-то романтическая история замешана»: — подумал учёный и своевременно замолчал. Впрочем, здесь у каждого есть свои шрамы на сердце и никто не любит говорить на эту тему. Лео о своей большой любви даже вспоминать не хочет — до сих пор больно. Страшное слово «никогда», а ведь многие здесь в Вольном братстве прочувствовали, как жжёт и режет это слово, как взрывается душа от воспоминаний. Они бежали из Федерации, оставив там всю свою прошлую жизнь, родных, близких, любимых и лишь некоторые, например такие, как этот безрассудный Джокер, рискуют посещать эти, теперь уже запретные для них, миры.
Лео не знал, родился ли его друг уже здесь или прибыл в Вольное братство с одной из планет Федерации, но, судя по тому, что Джок несколько раз проговаривался, что воспитывался в монастыре, можно было сделать выводы, что он своё детство он провёл, скорее всего, на Земле.
— Ты надолго? — Спросил учёный пирата. — Когда вернёшься?
— Всё зависит от того, как быстро я найду здесь кого-нибудь из федералов. Сам ведь знаешь, их то навалом, то ни одного не найдёшь, — он усмехнулся. — Не любят они задерживаться у нас.
— Послушай, — заволновался Лео, — но ведь ты бы мог хотя бы потребовать у Виктора, чтобы он за это оставил тебя в покое! Виктор, конечно, сволочь редкая, но слово своё держит.
— Лео, ты всю жизнь копаешься в человеческих мозгах, но так и научился разбираться в человеческих душах! Да, Виктор сдержит слово — в этом я даже не сомневаюсь. Но, Лео, он ведь не из тех людей, которые прощают, когда их к чему-либо принуждают. Это он запомнит навсегда. Сейчас он оставит меня в покое, но, кто знает, а вдруг наши с ним пути ещё раз пересекутся, что тогда? Он вспомнит всё и это тоже. Но, если я хоть что-то понимаю в этом человеке, то мой благородный жест сделает его моим добровольным должником, — Джок нехорошо усмехнулся. — А мне не помешает такой должник. По-твоему, я опять не прав?