Странный запах был у этого типа, неприятный. Джокер даже скривился от жалости и отвращения. Так пахнут только психически больные люди. Он никуда не спешил.
На этот раз на Четвёртом не было оргомаски, он был уверен в том, что тот, кто увидит его лицо, никогда никому не сможет о нём рассказать. Всё, как обычно. Привычная работа: выследить, догнать и убить, ничего нового, никаких неожиданностей. Хорошо это или плохо Джокер не знал. Иногда ему хотелось, чтобы что-то пошло не так, слишком уж скучно стало работать.
Поднимаясь по узкой металлической лестнице, он уже знал, что и кого увидит в конце своего пути. Отворив грязную серую дверь, он вошел в небольшое пыльное помещение, которое когда-то, лет сто тому назад, было, скорее всего, ванной комнатой. Голубые стены, покрытые жидким стеклом и пятнами засохшей кровью, вызвали у него чувство отвращения. В каких дырах приходится ему бывать по долгу службы! Под ногами неприятно чавкала не то грязь, не то что-то другое. Запах крови ударил в нос и Джокеру показалось, что он попал на скотобойню.
— Кто здесь? — Услышал он настороженный голос жертвы.
— Не бойся, Оли, свои, — ласково ответил Четвёртый. В отличие от своей жертвы в темноте он видел прекрасно. Исполнителям хватало самого малого отблеска света, чтобы в темноте видеть, как днём.
— Какие такие свои? — Оли напрягся. — Кто ты?
Джокер услышал, как медленно его жертва двинулась вдоль стены к выключателю. Мешать он не стал. Пусть себе любуется сколько угодно, вернее, столько, сколько ему отмеряно.
Когда в ванной вспыхнул свет и Оли увидел в дверном проёме высокую фигуру Исполнителя, вернее Джокера, он вздохнул облегчённо. Ещё накануне он получил чёрную метку и всю ночь не мог заснуть, а утром сорвался с места и долго петлял по городу, стараясь замести следы, хотя прекрасно понимал, что от Исполнителя убежать ещё никому не удавалось. Но это всего лишь Джокер. С ним-то капитан Оли справится легко.
— Зачем ты сюда явился? — Вопрос капитана прозвучал угрожающе. — Джокер, у тебя мало проблем? Какого чёрта ты припёрся в моё убежище?
Где-то за стенами полуразвалившегося здания звучал жутковатый гимн Вольного братства и Четвёртому показалось, что слова этой древней песенки как нельзя кстати подходят для сложившейся ситуации:
«Сказал он: «Теперь вы пойдете со мной,
Йо-хи-хо, и бутылка рому!
Вас всех схороню я в пучине морской!»
Йо-хи-хо, и бутылка рому!
— Не будь дураком, Оли, ты прекрасно знаешь, зачем я пришёл сюда, — холодно ответил Джокер. — То, что ты творишь, не может остаться безнаказанным. Ты со мной согласен? Впрочем, твоё мнение меня совершенно не интересует.
Он окинул взглядом помещение и обнаружил то, на что до этого момента не обращал внимания — в ванне с прозрачной жидкостью плавали человеческие кости. Четвёртый принюхался и моментально определили, что прозрачная жидкость — это ни что иное, как серная кислота. Жутковатая улыбка скользнула по его губам.
— Убираешь улики, Оли? Зачем? Всё равно я о тебе уже знаю. Надеюсь, ты не рассчитываешь на то, что я буду молчать? Оли, Оли, только идиоты думают, что в братстве нет никаких законов. Ты же знаешь, что это не так. Кодекс чести никто не отменял. Думаешь, что я тебя убью? Зачем мне это? — Четвёртый усмехнулся. — Нет, капитан, тебя разорвёт на куски твоя собственная команда. Чёрную метку тебе пришлёт не Исполнитель, а твои друзья-соратники. Они, конечно, головорезы, но серийных убийц у нас здесь никто не любит.
Капитан пиратов стал заводиться. В глазах, подобно молнии, сверкнул гнев, а на губах появилась не улыбка — звериный оскал. У любого другого человека на месте Джокера сдали бы нервы при виде этой безумной гримасы, но Исполнитель так и остался стоять без движения, скрестив на груди руки и тихонько напевая:
И он потащил их в подводный свой дом, Йо-хи-хо, и бутылка рому! И запер в нем двери тем черным ключом. Йо-хи-хо, и бутылка рому!— Ты труп, Джокер, — процедил сквозь зубы Оли, — на этот раз ты точно труп. Здесь, в этом месте тебе никто не сможет помочь.
Джокер пожал плечами, как будто сказанное капитаном относилось к кому угодно, но только не к нему. Он даже бровью не повёл, когда пират схватил с заляпанного кровью стола здоровенный нож для разделки мяса.
— Знал бы ты, безумец, сколько раз я слышал эту фразу! — Произнёс он с лёгкой улыбкой. — Десятки, а, может быть и сотни. Меня убивали так часто, что я уже привык к этому. И, знаешь, мне не нужна ничья помощь, обычно я справляюсь сам.