***
Вечером, по пути обратно, они распрощались с Трэвором: - Ещё увидимся. Удачи на ночной смене! Пока! И с отличным настроением, троица двинулась в трактир. Там они продолжили рассказывать друг другу разные истории, сравнивали миры, обычаи, праздники, уклад жизни. Арон и Лилит, раскрыв рты, слушали о неизведанном мире, всё больше убеждаясь, что это правда, понимая, что такое нарочно не выдумаешь. - И у вас нет талантов? Совсем-совсем? - с неподдельным интересом спрашивал Арон уже в третий раз, - Как вы живёте, вообще! Кем работаете, кто же защищает ваше королевство? Леонид рассказывал всё, о вооружении, политическом строе и управлении. Плавно разговоры перешли к более мирным обсуждениям, Леонид в красках описал семь чудес света, два из которых ему пришлось видеть воочию. О Вавилоне и его истории, о Греции и статуе Зевса в Олимпии. - А у нас всего лишь одно Божество, - подхватила разговор Лилит, - только Гений, и все в него верят. - Гений? Какое странное имя для выдуманного Божества, - Леонид усмехнулся, поглядывая на Лилит в темноте помещения. Они втроём сидели на кровати Леонида, настолько близко, что он чувствовал её запах - цветочно-сладкий. Пару раз случайно касался её руки, делая вид, что не заметил этого и несколько минут после этого прятал руки у себя за спиной. - Считается, что талантливый человек успешный в одном направлении, даже если и в нескольких видах деятельности. Чего нельзя сказать о Гении. Он успешен во всём, талантлив в любой сфере. По поверьям, Божество спустилось на землю и раздало людям весь свой гений по кусочкам, наделяя их талантами. Пока Леонид вникал в эти необычные рассказы о местном Боге, за окном ночной туман покрыл землю, отделяя её от неба. Он обдумывал то, что произошло с ним, вспоминал события, что привели его сюда, радовался про себя, сдерживая восторг в себе. Лилит и Арон зазевали. Решено было отправляться спать. Леонид улёгся в кровати, задумал самые приятные мысли, как он часто делал перед сном и, мусоля их в уме, крепко заснул. Я уже здесь. Погружаясь в сон Леонид услышал голос, тёмный и злой, и странно знакомый. Он беспокойно ворочался всю ночь, сны ему не снились. Лишь тёмное непрозрачное полотно пред ним было натянуто. А где-то в груди что-то надоедливо покалывало.