Обучение лётчиков велось исключительно по германским программам [63; 24].
Но обучались в школе не только немецкие, но и наши пилоты. Причём, плату за их обучение немцы не брали. Кроме того, на практике приобретали ценные знания и опыт наши механики, уровень технической культуры которых, прямо скажем, был невысок. Советский лётный и технический состав получил возможность узнавать о новейших технических усовершенствованиях, применяемых в военной авиации [63; 30-32].
Каковы же были результаты деятельности Липецкой авиашколы применительно к немецкой стороне? За всё время её существования (1925-1933гг) в ней было обучено или переподготовлено 220 германских лётчиков, из них – 120 лётчиков-истребителей и 100 лётчиков-наблюдателей [63; 33]. Для сравнения: к 1932 году Германия сумела подготовить в тайных лётных школах на своей территории (в Брауншвейге и Рехлине) около 2 000 пилотов [63; 33]. Т.е. практически в десять раз больше, чем в Липецкой авиашколе. Отсюда можно, кажется, сделать вывод, что последняя для немцев носила всё-таки вспомогательный характер.
Попутно скажем о том, учился ли в Липецке Геринг? Увы, «демократическим правдоискателям» – это не более, чем маленький «демократический» миф. Он не только не обучался в Липецке, но, судя по всему, никогда и не бывал в Советской России. Специально изучавшие этот вопрос историки В. Петров и Ю. Тихонов однозначно заявили об этом, изучив множество архивных документов, в том числе и хранящихся в архивах ФСБ [63; 42]. Если знать биографию рейхсмаршала и немного вдуматься, то обучение военного лётчика Геринга в Липецкой авиашколе не было возможно, в принципе. Во-первых, Геринг не служил в армии Веймарской республики (не вступил в неё по идейным соображениям). Во-вторых, он был активным участником знаменитого «пивного путча» 1923 года, после подавления которого бежал за границу, был заочно осуждён германским судом и объявлен государственным преступником [63; 33].
Танковая школа в Казани (школа «Кама»). Интересный факт: подобное название школы вовсе не связано с рекой Камой, как может показаться на первый взгляд. Название образовано от названия города, в котором школа размещалась (т.е. Казани), и фамилии первого начальника этого учебного центра – подполковника рейхсвера В. Мальбрандта (КА+МА) [63; 39]. Очень показательно, между прочим.
Договор об организации танковой школы был подписан между СССР и Германией в декабре 1926 года [63; 34].
Принципиальные условия, на которых создавалась Казанская школа, были аналогичны липецким.
Немецкий персонал включал руководство школы, преподавательский состав, заведующего производством, мастера и врача [63; 34-35].
Советская сторона была представлена вспомогательным техническим (слесари, шофёры, маляры, паяльщики и т.п.), хозяйственным (курьер, экономка, кухарка) и охранным (семь человек охраны) персоналом [63; 35].
При немецком руководителе школы был также один советский помощник, который являлся, вместе с тем, представителем РККА [63;35].
Наш персонал, так же как и в Липецке, полностью оплачивался немцами [63; 35-36].
Размещалась танковая школа в бывших казармах 5-го Каргопольского драгунского полка, где ей были выделены три конюшни и жилые помещения. Кроме того, она получила право пользоваться (совместно с частями РККА) учебным полем и стрельбищем, а также полигоном, находившимся в 7 км юго-восточнее казарм [63; 36].
Согласно договору, все расходы по содержанию танковой школы несла немецкая сторона. А они были немалые – в среднем свыше миллиона марок в год [63; 40]. Работы по ремонту и перестройке объектов школы, выполняемые советской стороной, оплачивались немцами по себестоимости [63; 36].
Учебные танки предоставлялись немцами. Первоначально их должно было быть три штуки, но весной 1929 года (время начала практических занятий в школе) из Германии прибыли десять танков [63; 37-38].
Обучение велось по германским программам [63;35].
Открытие Казанской школы было назначено на июль 1927 года. Планировалось, что к этому времени будут закончены все строительные работы, и доставлено имущество для практических занятий. Однако этот срок оказался нереальным. Строительные работы были завершены лишь к лету 1928 года. Потратив около 2 млн. марок, немцы отстроили школьное помещение, мастерские, оборудовали учебное поле [63; 37-38].
Практические занятия в школе начались, как было отмечено, только весной 1929 года. Сначала в течение 4 месяцев был обучен преподавательский состав, после чего началась подготовка курсантов. Наряду с немецкими, в школе обучались и советские танкисты. За само обучение немцы денег не брали. Наша сторона оплачивала только содержание и расквартирование в школе своих курсантов, а также большие повреждения, нанесённые ими учебной технике [63; 37,38].