Выбрать главу

– Думаю, всех вас.

– Вы очень добры.

Служанка вкатила низкий столик на колесиках. На нем стояли изысканные фарфоровые чашки и фамильное серебро, над которым обычно подшучивал Кит. Элспет ловко разлила чай. Когда служанка ушла, она сказала:

– Вы должны простить меня за то, что я так с вами разговаривала. Вообще-то я совсем не такая. Обычно я таю свои думы в себе. Если бы я познакомилась с вами при других обстоятельствах, вы, видимо, мне очень бы понравились.

– Я и не ожидала, что могу понравиться вам.

– Я тоже не предполагала, что вы отнесетесь ко мне так сердечно. Но все равно, мне очень жаль. Вначале я испугалась. Я подумала, вы приехали сказать мне, что хотите вернуть Кита, и не знала, как мне удержать его, чтобы самолюбие мое при этом не пострадало. Но теперь я рада вашему приезду. Сегодня я сказала вам то, что всю жизнь говорила только себе одной. Во время нашего разговора очень многое встало на свое место. Вы разогнали мои кошмары. Я хотела бы еще задать вам один вопрос. Вы ответите на него?

– Если смогу.

– На протяжении этих шести лет до того, как он женился на мне, знали ли вы, что он оказывает знаки внимания какой-то другой женщине, посылает ей книги, подарки, пишет дружеские письма, которые по заблуждению могли приниматься за любовные? Был ли у вас хоть какой-нибудь повод сомневаться в нем?

Тэмпи медленно покачала головой. Ей вовсе не нужно было воскрешать в памяти эти годы. Слишком часто она думала о них после того, как он оставил ее.

Элспет глубоко вздохнула.

– Вот этого-то я и боялась. Возможно, для вас это утешение, а для меня – нет.

– Это вовсе не утешение для меня, но я не понимаю, почему вас это так волнует. Мы обе считали его другим человеком. Я обманулась в нем. Вы тоже.

– А теперь он обманулся в себе сам.

– Что вы хотите этим сказать?

– Он думал, будто женился на тихой и безвольной женщине. Теперь он увидит, что и у меня есть характер. Я не боюсь показать ему это. Пусть это будет для него частью расплаты. Ему придется уяснить себе, что если уж он не может быть хорошим мужем, то по крайней мере должен быть хорошим отцом. Он не посмеет разрушить наш брак по своему желанию. Он вынужден будет считаться со мной. Моим детям нужен отец, который играл бы с ними, когда я не смогу, занимался бы с ними спортом. Я же могу учить их только музыке и плаванию. Отец расширяет здесь плавательный бассейн. Он строит для нас дом на Питтуотере, и мы сможем всей семьей совершать прогулки на яхте, а Кит будет учить детей управлять парусом.

Она замолчала. На лице ее сияла лучезарная улыбка, какая бывает у детей при виде рождественской елки.

– Можете ли вы представить себе мое состояние, когда я думаю о будущей полноценной жизни после многих лет серости и скуки?

– Да, могу. Когда Кит оставил меня, я плакала не только потому, что потеряла его. Я плакала потому, что потеряла в жизни все, созданное вместе с ним. Мне казалось, я умру, но я не умерла. По-настоящему я пришла в отчаяние, лишь когда увидела, что и профессия моя изменила мне, если, конечно, такое пустое и никому не нужное дело можно назвать профессией. Позднее я поняла: я пришла в отчаяние потому, что красота, которой я поклонялась и служила, покидая меня, не оставила мне ничего взамен – я не видела смысла своей жизни. Теперь у меня появилась возможность показать внучке: женщина может жить и после того, как лицо ее увянет, а любовь уйдет.

– И вы будете счастливы этим?

– Откровенно говоря, не знаю. Да пока я об этом и не забочусь. Я была счастлива с Китом. А чем это кончилось? Теперь я по крайней мере буду жить ради чего-то вполне реального и нужного. Через год, ну или лет через пять, я могла бы при случае рассказать вам, что из всего этого вышло.

– Вы очень уверены в себе.

– Если у вас создалось такое впечатление, то оно ошибочно. Я совсем в себе не уверена. Откуда бы у меня взялась эта уверенность? До сих пор я терпела фиаско во всех своих делах.

Дверь вдруг распахнулась, и обе женщины удивленно обернулись.

– О дорогой папочка, это ты? – воскликнула Элспет. – Какой приятный сюрприз!

Дэвид Робертсон наклонился и поцеловал дочь, потом выпрямился и положил руки ей на плечи, как будто хотел защитить ее. Он возвышался над ними обеими, широкоплечий, высокий, с лысой куполообразной головой с густыми бровями и массивными, выдвинутыми вперед челюстями, властный и властвующий. Мало кому удается быть легендой при жизни. Он стал такой легендой. Теперь Тэмпи поняла, почему служащие боялись его.

– Ты еще недостаточно здорова, чтобы принимать гостей, – сказал он, переводя укоризненный взгляд с дочери на Тэмпи.

Элспет засмеялась.

– Я еще никогда не чувствовала себя так хорошо, как сейчас.

Встретив его взгляд, Тэмпи поняла, что он выражал и страх и гнев одновременно. Элспет положила ладонь на его руку.

– А почему ты не позвонил и не сообщил о приезде? Я бы встретила тебя в аэропорту.

Голос ее звучал так же тепло, но в глазах было предостережение, когда она весело продолжала:

– Познакомься, это миссис Кэкстон. Вы ведь раньше не встречались? Вообще-то говоря, она вела самые интересные передачи по твоей программе в течение многих лет. Я тут старалась рассказать миссис Кэкстон, сколь многим я ей обязана.

Он перевел подозрительный взгляд с Тэмпи на Элспет. Голос его стал таким же жестким, как и выражение лица:

– Я не знал, что ты знакома с миссис Кэкстон.

– Только как с личностью, известной всем в наше время. И вот – ты подумай! Мы давно уже беседуем, и у нас оказалось много общих интересов.

Элспет беззаботно рассмеялась. Но он все еще продолжал смотреть на нее, нахмурив брови, похожий на сторожевого пса.

Она начала подниматься с кресла, опираясь на его руку.

– Мне следовало бы догадаться, что ты прилетишь в первый же день, как я вернусь домой с малышами. Ну, пойдем. Я не хочу заставлять тебя ждать.