— Кто там?
Мне ответил приветливый, незнакомый голос:
— Здравствуйте! Откройте дверь это полиция!
"Так, что я ещё успел натворить, пока спал? — подумал он с иронией. — А, нет! Он скажет сейчас: "Элла от вас беременна! А это статья, вы знали?" Чёрт! А не пускать-то нельзя! Была не была!" — и повернув защелку, открыл дверь.
Передо мной стоял в полицейской форме человек лет 30. Короткие чёрные волосы, серые серьёзные глаза и очень приятная наружность. Все мои, сомнения, сразу слетели от его серьёзного вида.
— Что-то случилось? — спросил Алан.
— Можно войти? — спросил он вопросом на вопрос.
"Обыск?! — пролетела чуть не слетевшая с языка фраза. — На каком основании? Разве я кого-то убил? — и успокаивающе — Ладно, не бойся и впусти!"
Алан пригласил его войти. Пройдя в дверь, Алан закрыл ее за ним. Мы вошли в зал. Включив свет, он предложил ему чашку чая. Он согласился. Налив себе и гостю чай, мы сели за стол. Алан не стал пить чай, а ждал какого-нибудь "сюрприза" от своего нежданного гостя. Его так называемый гость, спокойно выпив три глотка, отложил чашку чая. Он хотя и выглядел спокойно, но Алан заметил, что он слегка нервничает. Алан подумал, что это будет какое-нибудь неприятное известие и не ощибся.
— Видите ли, вашу семью сегодня убил один наёмный киллер! Вот его фотография, может, он вам знаком? — он передал мне в руки фото.
Я смотрел на фото с отчужденостью: его карие глаза, серьёзное выражение лица, из-за чего создавалось ощущение профессионала, но к тому же и маньяка. Алану хотелось узнать ответы на вопросы, которые начали его волновать. Алан отложил фото.
— Чем моя семья не угодила ему? — спросил Алан.
Сотрудник полиции был ошеломлен такому вопросу.
— Я не знаю! — ответ меня удивил, но все же я пошёл дальше и спросил:
— Его нашли?
— Нет!
Меня взбесило.
— Да вы хотя бы что-нибудь делали? Он меня, несовершеннолетнего, без семьи оставил?! А вам плевать?!
— Извините, но это все! — он встал и пошёл к входной двери.
Алан сидел и не убирал взгляда с фото. Его отчужденность дошла до предела. Он не услышал даже звука входной двери ему захотелось выйти из дома и прогуляться до ее дома, думая увидеть ее. Алан оделся и вышел из дома, включив свет. Держа руки в карманах теплого пальто, он думал об этом человеке, но не замечал ту ауру, которая все шла за ним.
Алан пришёл во двор, где она иногда встречала его на скамейке и встал в самом тёмном месте, откуда его никто не видел. Он полностью слился с темнотой и стал глупо ждать. Он знал, что она может не прийти, но все же ждал.
На скамейке, с которой не спускал он глаз, сидел парень лет 15 и вдруг его выбило из колеи. Он увидел ее подходившую к этой скамейке. Его переполнили чувства и, как нестранно, но я слышал каждое слово их разговора:
— Привет! — сказал парень.
— Привет! — ответила, приятно улыбнувшись, Элла и подсела к нему.
Алана начала трясти от отчаяния и злобы. "Так как она может! Твою мать!"
— Элла, — скаазал парень, не стесняясь, — Я хочу признаться тебе, что я влюблен в тебя!
На лице Алана появилась ироничная улыбка, зная, что она его сейчас пошлет, но моя улыбка ушла, как только она его обняла за плечи, сказав:
— Я тебя тоже люблю! — и поцеловала его в губы.
Алану стало нехорошо: воздуха стало не хватать, голова загружилась, и мысли полетели сами собой. Он начал пробираться к выходу из двора, пытаясь не выйди из темноты и не обнаружить своё присутствие. Что-то вроде призрака наблюдало за ним, оно пыталось обратить его внимание на него, но каждый раз оборачиваясь Алан никого не видел и шёл дальше.
Ему было плохо, чуть ли не до слез.
"Почему она так поступила? Разве она меня не любила? Наверное, все же играла?! Могла бы она сказать?! Чем этот парень лучше меня?" Вопросы били Алана острым ножом в сердце.
Ему было обиднее всего чувствовать эту боль. Не заметив, он споткнулся на ровном месте, упав на тротуар лицом, чуть не разбив себе нос. Было больно, и не приятно лежать лицом на тротуаре. Как бы Алан несдерживался, но все же потекли слезы. Тень ходившего за ним призрака встала рядом и смотрела на Алана сожалением. Как бы это не было удивительно и странно, но призрак был его второй тёмной половиной, только с тёмно-карими, холодными глазами.
"Почему столько неудач со мной происходит? Семья, девушка, а потом что? Как же эта жизнь несправедлива" хотя бы немножко быть сильнее, но нет я такой как все и ничто этого не изменит!"
— Здраствуйте! Что с вами? Вставайте! — услышал Алан заботливый голос прохожего.
На нем была одета белая футболка, чёрные штаны и коричневое, слегка запачканное пальто. Он сидел на корточках перед Аланом. Правая рука была прикрыта род пальто, что-то придерживая. Выглядел он добродушно, но взглянув на него, призрак, понял, что это не так. Его добродушность была нарисованная. Прохожий привстал так, чтобы левая рука могла дотрагиваться до плеча Алана, а призрак опустился на корточки. Алану стало ещё тошнее от всего. За какие-то несколько секунд все его понимание об этом мире изменилось в другое направление.
" Понятие о мире, — думал призрак, с иронией не спуская взгляда с прохожего, а ведь он догадался, что тот стоит непросто так. — Как же его можно легко изменить, но все же он меня не слышит…" — он стал звать настойчивее, но Алан его не смог услышать.
— Отстаньте! — вскичал Алан пытаясь закрыться настойчиво в асфальт. Лицу больше всего, было неприятно.
Прохожий попытался приподнять Алана, но ничего не получилось, и его лицо преобразилось. Призрак сразу же узнал его и насторожился. Это был тот самый человек, как и на фотографии.
"Алан, призови меня!"'— произнёс призрак.
— Отстаньте! — вскричал Алан и начал настольчиво повторять: —Отстаньте! Отстаньте! Отстаньте!
"Черт! — подумал прохожий с разочарованием. — придётся нож вонзить в спину?! Так неинтересно и подло, но что ж придётся, так придётся!" Он вытащил правую руку из-под пальто, в которой держался нож, и в тот момент, когда он замахнулся, призрак очень настольчиво повторил:
"Алан, призови меня! Ну же!"
Перед глазами убийцы промоячало что-то чёрное и исчезло. Он отшатнулся, но на месте Алана уже не видел. Он отшатнулся на шаг назад.
— Что за… — он не успел договориться. Последнее, что он увидел: это была белая маска, с разьяренными глазами и почувствовал, как его быстро несёт вверх. Дальше он уже ничего не чувствовал, но и не жил.
Часть 3. Не все в жизни налажено.
Прошло два дня. Снег уже почти растаял, а Алан все ещё думал, что будет дальше? К нему вернулся дядя, который будет следить за ним до 18 лет, но к его удивлению при первой же возможности, тот сказал:
— Я понимаю твои годы, мне тоже пришлось через это пройти, и мне не нравилось, когда влезали в мои дела! Так что так, я не трогаю тебя и твои дела, пока не появятся у тебя проблемы! Ты все понял? Вопросы есть?
— Да я понял! Кто же вы, мне вообще то?
— Один из близких твоего отца! Да и вообще, он мне хорошо помог, но жаль, что ты его не знал…
— Да, — согласился Алан, зная, что тот умер, когда ему было два года.
Итак, Алан был свободен, но немного в рамках своих дел. Убирая тёплые вещи в шкаф, он нашёл в пальто её письмо, о котором совсем забыл. Он повесил пальто, потом, взяв письмо, облокотился на стол. Держа это письмо, Алан пытался додуматься, что в нем, но ни как не решался открыть. Вздохнув, он все же открыл его. Написанное ему как он и думал не понравилось. Он, еле сдерживаясь, прочитал его в слух:
"Слушай Алан!!!
Я никого не люблю и никогда не любила, а ещё я не верю в эту фигню! Перейдем к теме! Ладно?!
Я не пыталась тебя в себя влюбить и не думала об этом.
Да это больно для тебя, но запомнился: Я ТЕБЯ НЕ ЛЮБЛЮ!!!
И не думай, что ты оставлен в покое! Ты мой одноклассник, а значит буду с тобой общаться.
Вывод: Займись своими делами и попробуй меня забыть! ”
Алан сложил письмо.
" Как она может? — тот же вопрос повторился у него в голове. — Забыть? Заняться своими делами? Любовь фигня?! Что она в этом понимает?! Ах да…” — перед его мысленным взором встала та картина, где она целовалась с другим и, взглянув случайно в отражение в зеркале — с ужасом отшатнулся. Из зеркала на него смотрел кто-то одетый в брюки, плащ и в майку с копюшоном, все это было темно-чёрного цвета. Лицо было закрыто белой маской, на правой половине её был орнамент чёрной молнии. Глаза были какого-то тёмно красного оттенка. Алана настораживало все это, но что-то внутри говорило совсем другое.