Рано утром, собрав снаряжение для десятидневного пребывания в джунглях — на более продолжительный срок мне нельзя было отлучиться, — я выехал из Бангалура. Большая часть дороги ремонтировалась, и я только к двум часам добрался до Шимоги, где остановился ненадолго, чтобы поблагодарить окружного лесничего за сообщение.
Он был очень любезен и дал мне два письма, адресованные участковым лесничим в Кумси и Чорди. В одном он просил помочь мне закупить животных для приманки, в другом приказывал пропустить меня с ружьем в заповедник Карадибета.
Еще раз поблагодарив его, я погнал машину в Чорди. Тамошний лесничий тотчас велел позвать двух лесорубов, которые были свидетелями последнего нападения людоеда.
Они прибыли через несколько минут и рассказали следующую историю.
Подрядчик из Шимоги, купивший недавно право на порубку леса в миле от Тупура, нанял их и лесоруба с семнадцатилетним сыном. Шили они все в Шимоге, но на время порубки решили поселиться в Чорди.
Два дня назад они встали рано утром и отправились на работу. Идти надо было три мили. Проходя мимо заповедника Карадибета, который находился от них с правой стороны, сын попросил отца дать ему пожевать «пан».
Я прерву свой рассказ, чтобы объяснить, что такое «пан». Это длинный сердцевидный лист бетеля, одного из видов ползучего кустарника, в который заворачивают немного извести с тремя-четырьмя кусочками ореха арековой пальмы — «супари», а иногда с кусочками кокосового ореха и сахара. Известь и супари вызывают обильное слюноотделение. «Пан» очень популярен среди всех слоев населения, особенно среди рабочих. Индийцы на ходу жуют бетель, часто сплевывая слюну, окрашенную в красный цвет, и повсюду оставляя «кровавые» пятна. При виде их европейцы, впервые приехавшие в Индию, приходят в ужас, полагая, что они свидетельствуют о массовом заболевании туберкулезом.
Однако вернемся к нашему рассказу. Отец остановился, чтобы достать лист, завязанный в угол набедренной повязки. Остальные лесорубы прошли вперед. Вдруг они услышали рычание и, оглянувшись, увидели, что юноша лежит на дороге, на нем сидит тигр, а отец, растерявшись, продолжает стоять с протянутой рукой.
И тут они стали свидетелями героического поступка. Ради спасения сына отец пожертвовал собой. Пытаясь отогнать тигра, старик кинулся вперед, громко крича и размахивая руками.
Тигр на миг отпустил юношу, кинулся к отцу и начал яростно рвать его горло и грудь. Кровь хлынула фонтаном. Тогда, оставив отца, тигр снова бросился на сына, который в оцепенении взирал на гибель отца.
Лесорубы пустились наутек и бежали всю дорогу до Тупура, ни разу даже не оглянувшись, чтобы посмотреть, что же случилось с их товарищами. В Тупуре ни у кого не оказалось оружия, и крестьяне отправились в Шимогу, чтобы сообщить в полицию о происшествии.
По дороге они встретили грузовик, направлявшийся в Чорди за песком. Крестьяне остановили грузовик и попросили водителя повернуть обратно и доставить их в Шимогу. Водитель, на редкость храбрый малый или во всяком случае желавший казаться таким, предложил крестьянам доставить их к месту «фантастического», как он выразился, происшествия. А там уже они решат, что делать дальше. Кто-то спросил:
— А как же тигр? У тебя ведь открытый грузовик. Вдруг он прыгнет в кузов и убьет кого-нибудь?
— Брат мой, — отважно заявил водитель, — я с вами — и вам некого и нечего бояться. Неужели я стану сложа руки дожидаться, пока тигр прыгнет в грузовик? Я мгновенно направлю на него машину.
Ободренные этими словами, крестьяне взобрались в кузов и скоро были у заповедника. Шофер, который считал всю историю выдумкой с начала до конца, искренне удивился, увидев лежащего в огромной луже крови мертвого старика.
Сына и след простыл.
Самоуверенность водителя к тому времени значительно поубавилась, и он задержался ровно на столько, сколько понадобилось, чтобы уложить в машину тело лесоруба. Затем он на полной скорости помчался в Шимогу, где крестьяне сделали подробные сообщения в полицию и лесничество. Ради формальности было произведено вскрытие трупа дровосека и вечером того же дня его тело отдали родственникам.
На следующий день к месту происшествия прибыли полицейские, чтобы заняться поисками юноши. По утверждениям очевидцев, следы были отчетливо видны, но поскольку никто из полицейских не умел тропить хищника, они в тот же вечер вернулись в Шимогу, сообщив, что им не удалось обнаружить останки пострадавшего.