И сейчас мы пытаемся повторить его подвиг. Отыскать мифический, затерянный в песках золотой город.
Затем пошла череда путешествий и успешных раскопок: Танис, Навкратида, Дафна, Нагада, Файюм. В итоге Питри получил такую славу, что Каирский музей попросил у него часть обнаруженных им файюмских портретов, вместе с которыми в библиотеке музея оказались и некоторые фрагменты его рабочих архивов.
Флиндерс Питри оказал огромное влияние на египтологию как науку, оставив за собой целый шлейф важных открытий. Первое упоминание Израиля как государства на стеле Мернептаха, захоронения в Нагаде времён медного века, древнейшие гробницы фараонов в Абидосе и дворец Эхнатона в Амарне – это основное, что смог с ходу вспомнить Ратцингер касательно наследия профессора. В Амарне же ему навязали в команду археологов Говарда Картера, за которого поручился один влиятельный англичанин, желавший взамен получить свою долю от найденных на раскопках ценностей. Тридцать лет спустя научившийся многому у Питри Картер отыщет знаменитую гробницу Тутанхамона.
Сотрудник министерства послушно повёл всех пятерых вверх по лестнице и дальше по балкону мимо толп туристов. Ряховский хоть и спрятал пистолет под полу жилета, оставался готовым выхватить его в любой момент. Руку с оружием он придерживал так, будто мучился от боли после ушиба, и старался идти всего в шаге от проводника.
С балкона главный зал Каирского музея производил неизгладимое впечатление. Ратцингер невольно вздохнул, восхищённый увиденным. Тонкие и плавные изгибы статуй, тончайшей работы узоры и письмена на саркофагах, немыслимые размеры – всё это вызывало благоговение перед цивилизацией долины Нила, смешанное с непониманием. Как они смогли создать всё это, якобы не имея современных технологий, которым даже сейчас подобное не под силу? И ведь самые впечатляющие образцы искусства древних египтян оставались за этими стенами.
Шестеро человек бодро прошагали мимо зала, посвящённого мумиям фараонов, миновали балкон и оказались перед дверями в восточную часть здания музея. Ратцингер старался не думать о том, что времени у них не так чтобы много. Ведь рано или поздно их провожатого хватятся. А им ещё предстояло успеть найти то, о чём сам Ратцингер имел самое смутное представление.
Подсказка сеттитов, оставленная в храме их покровителя в Нагаде.
Как она выглядела? Надпись среди тысяч иероглифов, из которых складывались тексты молитв? Статуя, как это было с Цербером в Триумф-Паласе?
Сотрудник министерства достал из кармана карточку и приложил её к устройству рядом с дверной ручкой. Когда зажглась панель с цифрами, Юсуф ввёл восьмизначный код. Толстая деревянная дверь с зарешеченным окошком из матового стекла мягко открылась. Все шестеро вошли внутрь.
Ряховский не спускал с провожатого глаз, держа пистолет наготове. Марго, Ковальский и Алиса старались не терять самообладания, но от Ратцингера не укрылось, что обе девушки были на грани.
Всё пошло наперекосяк, когда Ряховскому пришлось прибегнуть к угрозе оружием. Ратцингер видел ужас на лице Марго, когда у федерала в руках появился пистолет, но ничуть не удивился. Он знал о разработках российских спецслужб, которые уже вовсю использовались оперативниками ФСБ, хотя эта информация и не афишировалась.
Созданный из композитных материалов, по физическим свойствам схожим со сталью и свинцом, такой пистолет был невидим для металлодетекторов, поскольку фактически и не являлся металлическим. А чтобы на экране рентгеновской установки не было никаких жутковатых силуэтов, оружие было создано разборным.
Вот, что сделали на самом деле Ряховский и Ковальский, когда отлучились вроде как по нужде. Теперь каждый из двух федералов был вооружён передовым образцом огнестрельного оружия, при этом находясь внутри одного из самых загадочных музеев мира.
Пятеро незваных гостей и сотрудник министерства оказались в огромном помещении, по площади сопоставимом с главным залом музея. Только здесь почти всё пространство было занято длинными рядами книжных полок, подпиравших потолок. Сердце Ратцингера замерло в предвкушении небывалого опыта для любого египтолога, тем более любителя. Но в то же время он был и несколько разочарован увиденным. Никаких ультрасовременных кубов с дозированной подачей воздуха определённого состава. В реальности всё было куда банальнее и прозаичнее.