- Вот, чёрт пузатый, даже с нами и не чокнулся, - произнёс третий. Стукнувшись стаканом с Сергеем, опрокинул его содержимое в рот и крякнул. Сергей же посмотрел сперва на одного, потом на другого и, отставив не тронутый стакан в сторону, сказал:
- Я, пожалуй, пропущу.
- Как знаешь, - произнёс Фёдор.
- Давай, рассказывай, откуда у тебя взялись деньги среди ночи? - спросил третий, отставляя пустой стакан.
- Ладно, так и быть, расскажу, - усаживаясь поудобнее на пятую точку, сказал Фёдор. - Только, чур, не перебивать, а то, забуду о чём говорил.
- Всё, мы молчим, - поднеся палец ко рту, сказал Сергей и шикнул на третьего товарища, который собрался подняться на ноги.
- Мужики, подождите, - сказал он. - Сейчас схожу, отолью, а то в ушах уже булькает. Без меня не начинайте.
- Ладно, подождём, только на медведя не нарвись, - сказал Фёдор и опять завалился на спину. Через минуту их товарищ вернулся в шалаш и Фёдор начал свой рассказ.
***
Подойдя к дому Ивана Филатовича, Ершов остановился и посмотрел на хозяина.
- Ну, показывай, где твой нежданный и негаданный гость? - поинтересовался он.
- Что ещё за гость? - не понял Иван и посмотрел на участкового.
- Веди в сарай и показывай, - рявкнул на него Глеб Петрович.
- А, понял, - открывая калитку, сказал Иван Филатович. - Вот сарай, там он и лежит, голубчик.
Матвей, ничего не понимая, поглядывал, то на соседа, то на возбуждённого милиционера.
- Веди, веди, не стой столбом, Иван Филатович, показывай, - уже спокойным голосов, сказал Петрович и подпихнув того в спину, пошёл за хозяином в сторону сельхоз построек, а, если по-простому - к покосившемуся от старости сараю. Дед Матвей, также молча, поспешил за ними.
Бормоча что-то невнятное, Иван подошёл к сараю и взялся за ручку покосившейся двери, чтобы её открыть.
- Свет, где включается? - спросил Ершов. Иван поднял руку, повернул выключатель над косяком и медленно открыл дверь.
- Он там, лежит в дальнем углу, возле инструмента, - показал он рукой, и хотел было зайти внутрь, но Глеб Петрович его остановил.
- Подожди, Иван Филатович, я зайду первым, мало ли что, - отодвигая его в сторонку, сказал Глеб Петрович Ершов и шагнул внутрь сарая.
***
- Значит так, - начал Фёдор. - Когда вы уснули, я-то задремал, но после самогонки у меня закрутил живот и я поднялся. Вы, как два трактора, храпели на всю деревню и разбудили всех собак в округе.
- Я не храплю, - огрызнулся третий и посмотрел на Сергея.
- Ещё как храпел. Я и подумал, что это вы своим храпом собак напугали, ан нет, - продолжил Фёдор свой рассказ. - Выхожу на крыльцо, а, Мухтар аж с цепи рвётся и поглядывает в сторону огорода. Значит, сходил я в нужник, даже на душе легче стало. Выхожу, а кобель аж но цепь рвёт и заливается таким лаем, что соседние собаки, глядя на это, тоже поднялись. Постоял, послушал, а Мухтар глядя на меня, лаять не перестаёт, так и рвётся с цепи, как сумасшедший. Думаю, что-то здесь не так. На местных он так не бросается, он у меня умный. Недаром я его из городского питомника привёз. Овчарка - она чужого за версту чует. Значит, в деревне, кто-то чужой появился, - сказал Фёдор и сплюнул.
- Давайте, мужики, ещё по одной, а то в горле пересохло, - открывая вторую бутылку, сказал третий.
Разлив помаленьку, и не чокаясь, мужики выпили, и Фёдор продолжил свой рассказ, не закусывая. Сергей с третьим товарищем схватили по пластику колбасы и стали молча жевать, слушая дальше. Крякнув для приличия в кулак, Фёдор начал.
- Значит, собаку я утихомирил и потихоньку пошёл в ту сторону, в которую рвался Мухтар. Иду, значит, приглядываюсь, мало ли что, на улице уже смеркается, да и жить-то хочется.
- Ага, струхнул наш Федя, - засмеялся Сергей.
- Да, закрой ты рот, дай ему договорить, - уже третий шикнул на Сергея, прислушиваясь, о чём говорит Фёдор, дожёвывая кусок колбасы и беря следующий. Сергей, поглядывая на товарища, замолчал, а Фёдор продолжил.
- Иду значит тихонько, всматриваюсь в темноту, а у самого поджилки трясутся. Дошёл до забора, смотрю, кто-то лежит. А, там у меня кусты малины, сразу-то и не поймёшь. Пригляделся, смотрю, какой-то мужик лежит вниз лицом. Я окликнул, а он молчит. Подошёл ближе, ткнул сапогом, он ноль внимания. Думаю, во мужик напился, жалко стало, околеет ещё на сырой земле. Перевернул его, а он мёртвый.
- А, кто он? - поинтересовался Сергей. - Наш или нет?
- Чужой, своих я всех знаю, - сглотнув слюну, ответил Фёдор. - Думаю, вот так сюрприз нарисовался в моём огороде. Сперва хотел за вами бежать, а потом слышу, он застонал или мне со страху почудилось. Наклонился над ним, нет - правда, он что-то пытается мне сказать. Я стал его трясти, думаю, придёт в себя и объяснит, как он здесь оказался. А он, схватил меня за руку, то ли в бреду, то ли, придя в себя и невнятно, давясь кровью, которая струйкой потекла у него со рта, произнёс одно единственное слово "Серый" и обмяк. Ну, всё думаю, Петрович меня затаскает. Он же, то есть труп, в моём огороде нарисовался, хрен сотрёшь, значит, виноват я. Ему докажи, что ты не верблюд. Постоял, подумал, что делать. Путного, ничего в голову не пришло. А потом, как обухом по голове - его надо куда-то спрятать. А, далеко тащить несподручно. Да, и по деревне может кто-нибудь приметит, потом греха не оберёшься.