— Спасибо, Джанет. Однако это лишь первая часть. Вы ведь знаете, зачем мы здесь и кого ищем? Расскажите о Страннике.
Миссис Уилкинс заплакала. Ее лицо исказилось унынием и страхом.
— Я ничего не знаю, клянусь…
— Каждый что-то да знает.
— Того юноши больше здесь нет. Он ушел. Но мой муж говорит, что несколько недель назад Мартин Гринвальд получил от Странника письмо.
— И где это письмо?
— Должно быть, Мартин хранит его у себя дома. У него есть маленький кабинет.
Лидер группы заговорил в головной микрофон:
— Обыщите кабинет в доме Гринвальда — там должно быть письмо. Это дело первостепенной важности. — Выключив передатчик, он приблизился к миссис Уилкинс. — Вам есть что еще рассказать?
— Мне нет дела до Странников и Арлекинов. Я только хочу к своим детям.
— Разумеется, я все понимаю. — И вновь главный заговорил мягким успокаивающим голосом: — Ваша просьба легко выполнима.
Подняв пистолет, он застрелил миссис Уилкинс — ее грузное тело рухнуло на пол, опрокинув кресло. Взглянув на мертвую женщину, будто на кучу мусора, лидер группы убрал пистолет в кобуру и вышел из класса.
Время будто застыло. Казалось, прошла вечность, прежде чем Элис открыла дверь и пересекла комнату, пока дошла до двери в коридор. И тогда время понеслось вперед бешеными скачками, так быстро, что Элис запомнила очень немногое: бетонные стены, манящий проход коридора — а на другом конце стоит человек в очках в стальной оправе. Поднимает пистолет и что-то кричит.
Элис побежала в другую сторону, распахнула дверь и вырвалась в ночь. Было холодно, и снег по-прежнему шел. Но темнота скрыла Элис, как волшебная мантия. Когда девочка выбежала из можжевеловой рощи к дому, лицо и голые руки будто горели.
В окнах — свет. Добрый знак. Элис пробежала под аркой и, упершись руками в цветущее древо на створке, заперла за собой ворота.
Входная дверь только прикрыта. На кухне — посуда все еще на столе.
— Э-эй, — негромко позвала Элис. Никто не ответил. Тогда Элис как можно тише обошла кухню, затем — гостиную. Куда же теперь? Где спрятались взрослые?
Элис замерла. Вдруг удастся услышать хоть что-нибудь, что подскажет, как поступить дальше. В окно бились гонимые ветром снежинки, тихо гудел обогреватель. Девочка сделала шаг и вдруг — кап! Как будто на кухне прохудилась труба. Снова — кап! — уже громче. Элис обогнула диван и увидела лужу крови — капли падали с антресоли, разбиваясь о пол.
Тело вновь обрело подвижность. Элис стала подниматься по лестнице. Лестница — короткая, всего четырнадцать ступенек, но девочке казалось, будто она взбирается по ней уже целую вечность. Захотелось остановиться, передохнуть. Только ноги сами шли наверх.
«Ма-мамочка… мама, прошу тебя, ну пожалуйста… — повторяла про себя Элис. — Ну пожалуйста…»
Поднявшись на антресоль, она встала у тела матери.
Тут с грохотом распахнулась входная дверь. Элис сжалась в комочек в тени за кроватью. В дом вошел мужчина, громко доложился по рации:
— Да, сэр. Я вернулся в девятый сектор…
Послышался плеск. Человек в камуфляже поливал мебель прозрачной жидкостью из канистры. Запахло бензином.
— Детей нет, только объекты из моего сектора. Двое пытались бежать в лес, но Рэймонд поймал их — оба взрослые. Ответ положительный. Тела мы сложили в доме.
Бросив пустую канистру на пол, мужчина отошел к выходу, зажег спичку и на мгновение задержал ее перед глазами. На его лице Элис не увидела ни злобы, ни ненависти — лишь покорность и послушание. Он бросил спичку на пол, бензин мгновенно вспыхнул. Удовлетворенный, солдат вышел, закрыв за собой дверь.
Комнату наполнил черный дым. Элис, спотыкаясь, спустилась с антресоли. В северной стене было окошко, в шести футах над полом. Подвинув мамин стол к стене, Элис открыла щеколду и вывалилась наружу в снег.
Хотелось спрятаться, забиться в норку, словно какой-нибудь зверек. Кашляя и плача от дыма, Элис прошла в ворота. Пахло так, будто жгли мусор на свалке. Вдоль стены девочка добралась до полянки и стала взбираться по скалистому склону к гребню. С высоты она увидела, что горят уже все дома — пламя было похоже на реку света. Склон стал круче. Теперь приходилось цепляться за ветки и пучки травы.
У самой вершины гребня Элис услышала резкий звук — это пуля ударила в покрытую снегом землю у самого лица. Кинувшись в бок и закрыв глаза руками, девочка покатилась обратно, вниз по склону, в кусты боярышника. Она уже хотела подняться на ноги, но тут вспомнила, что говорил главный: «Саммерфилд и Глисон с тепловизорами — на позиции». Тепловизоры, приборы, которые «видят» тепло. Тело Элис — теплое, а значит, стрелок ее видит.