Постепенно туман стал рассеиваться, показались кусочки неба над головой. Повсюду кружили птицы: буревестники, пеликаны и белые олуши с черными кончиками крыльев. С отплытия прошел час, лодка проходила мимо острова Литтл-Скеллиг, служившего гнездовьем олушам. Тысячи птиц летали вокруг голой белой скалы.
Прошел еще час, прежде чем показался Скеллиг-Колумба. Выглядел он в точности как на фотографии в Тайбернском монастыре: два зазубренных пика погруженного в воду горного хребта. Остров был покрыт кустарником и вереском. Ни монастыря, ни других построек Майя не видела.
— Где вы нас высадите? — спросила Майя.
— Терпение, мисс. Сейчас мы заходим с запада, но с южной стороны есть небольшая бухточка.
Держась подальше от скал, Фоули подвел лодку к двадцатифутовому пирсу на стальных сваях, за которым начиналась бетонная площадка, окруженная забором из проволочной сетки. Заметный издалека знак с красно-черной надписью сообщал: остров — охраняемая экологическая территория, вход куда запрещен для всех, кто не получил письменного разрешения епархии графства Керри. На краю площадки темнели запертые ворота, а за ними каменная лестница уходила вверх по склону горы.
Капитан Фоули выключил двигатель, и волны сами поднесли лодку к пристани. Там Фоули забросил петлю на выступающую часть одной из свай. Майя, Вики и Элис сразу же выбрались на бетонную поверхность пирса, Габриель остался помочь капитану выгружать ящики и мешки с торфом. Подойдя к воротам, Вики коснулась медного замка.
— Что дальше? — спросила девушка.
— Здесь никого, — ответила Майя. — Думаю, надо подняться на гору к монастырю.
— Капитану Фоули идея не понравится.
— Я заплатила ему только половину. К тому же Габриель не покинет остров, пока не выяснит хоть что-нибудь об отце.
Подбежав к краю платформы, Элис указала наверх — к пристани спускались четыре монахини: черные платья, белые апостольники и воротнички (подпоясывались монахини узловатыми веревками, как и монахи францисканского ордена — от него орден бедных кларисс и произошел); ветер трепал края черных шерстяных покровов, в которые кутались монахини. Увидев чужаков, первые три из них остановились, сгрудившись на лестнице. Четвертая, шедшая последней, осталась стоять несколькими ступеньками выше.
Вынеся на площадку два мешка с торфом, капитан Фоули бросил их у ворот.
— Не нравится мне это, — сказал он. — Та высокая — настоятельница, она тут всем заправляет.
Одна из монахинь взбежала по ступеням к аббатисе и, получив распоряжение, поспешила вниз к воротам.
— Что происходит? — спросил Габриель.
— Конец делу, малыш, — ответил капитан. — Они не желают вас видеть.
Фоули снял вязаную шапочку, обнажив лысину, подошел к воротам и, слегка поклонившись, тихонько заговорил с монахиней. Потом, крайне удивленный, быстренько вернулся к Майе.
— Простите, мисс, за все, что говорил прежде. Настоятельница просит вас подняться в часовню.
Аббатиса ушла. Монахини взяли мешки с торфом и стали подниматься по лестнице. Майя, Габриель, Вики и Элис пошли следом. Капитан Фоули остался у лодки.
Лестницу построили в шестом веке монахи, которые приплыли на остров со святым Колумбой. Испещренный черными прожилками серый известняковый склон порос лишайником. На высоте не было слышно, как шумит океан, зато среди острых камней вовсю гулял ветер, волновал траву, чертополох и щавель. Скеллиг-Колумба походил на развалины некогда огромного замка.
Морские птицы куда-то пропали. Только вороны, каркая, кружили над головами.
Достигнув вершины, группа спустилась на северный склон. Вниз уходили каскадом три уступа — каждый пятьдесят футов шириной. Первый уступ занимали маленький садик и два водосбора. На втором расположились постройки, сложенные из камня без раствора. Они походили на ульи с деревянными дверьми и круглыми окнами. Часовня разместилась на третьем уступе — она напоминала перевернутую лодку длиной шестьдесят футов.
Вики и Элис остались с монахинями, а Габриель с Майей спустились к часовне. Внутри за дубовой дверью они увидели алтарь с простым позолоченным крестом, позади которого были три окна. Настоятельница, по-прежнему кутаясь в покров, стояла у алтаря спиной к вошедшим, сложив ладони. Молилась. Габриель закрыл за собой дверь. Теперь было слышно только, как ветер со свистом проходит сквозь щели в каменной кладке.
Чуть приблизившись к аббатисе, Габриель произнес:
— Простите, мэм, мы только что прибыли на остров и хотим поговорить.